О массовой смерти москвичей засвидетельствовала в своем дневнике московский врач. Она пишет:

«В корпусе открыты все окна, задымление в коридорах, палатах, операционных, процедурных, перевязочных, туалетах и в большинстве ординаторских — такое же, как и на улице. В отделении реанимации окна закрыты, гари от этого не меньше, но разносится зловоние от гниющих при 40 градусах повязок и испражнений.

За прошедшие сутки в больнице умерло 17 человек. За позапрошлые — 16. К сегодняшнему утру за прошедшие сутки в морге больницы оказалось 65 трупов — наши плюс «несудебные трупы» из окрестных квартир. Трупы складывают в подвале стоя — холодильники уже заняты.

Скорая пачками везет стариков с фактическим тепловым ударом, под страхом увольнения скорой запрещено выставлять диагноз «тепловой удар, перегрев» (потому что у нас — не жарко, у нас в городе — все в порядке).

Мы тоже такого диагноза не выставляем — мы не хотим, чтобы нас уволили, у нас семьи и их нечем будет кормить, если что, а ничего другого, кроме как лечить - мы не можем.

При объявлении чрезвычайного положения медперсоналу дежурство оплачивается по двойному тарифу, но у нас в городе не будет объявлено чрезвычайного положения, у нас же все в порядке — да и вдруг страна разорится. Такая же ситуация по всем московским больницам. Кроме ЦКБ. До Кремля по прямой — от силы - 10 км.

На территории больницы творится ужас. Стоя на посту, я не вижу первой палаты. Дышать нечем в прямом смысле этого слова. В операционных дым. Есть только один кондиционер — в ординаторской, но и он начал пропускать мглу. Простыни на окнах и заклеивание стыков пластырем плохо помогает.

За прошедшие сутки в реанимации умерли почти все. В общем-то, я их понимаю и даже в чем то завидую — в морге есть холодильники, но их уже не хватает, там сегодня утром даже грустно пошутили, спросив у ответственного, пришедшего на вскрытие — « А живые у вас там вообще остались?».

В палатах реанимации задымление равносильное уличному, при этом — нет кондиционеров. Если здорового человека на ночь положить под дым, к утру он вряд ли выживет, не говоря уже о больных.