Весь Кавказ обсуждает новость о том, что вы не прошли в следующий созыв Общественной палаты. Можете ли вы пояснить читателям, по каким причинам это произошло?

– Формально я не набрал нужное количество голосов на голосовании по списку общественных общероссийских организаций. Я набрал 12 голосов. Я знаю точно, что за меня проголосовали некоторые люди, которые присутствовали на голосовании, такие как Петр Толстой, Альбир Крганов, Максим Мищенко и другие. Двенадцать человек. Значительное количество людей поручило голосовать за себя по доверенности, лично не присутствуя. Я не знаю, как они голосовали.

Связано ли ваше непрохождение в Общественную палату с шумной кампанией против вас, инициированной еврейскими общественными организациями?

– Так или иначе очевидно, что мое непопадание в Палату на этом этапе было результатом голосования и конъюнктуры, которая сложилась на этот момент среди тех, кто участвовал в этом голосовании. Мне кажется, умный человек поймет, что я имею в виду. На меня оказывалось очень сильное давление все лето, всю осень.

Давление оказывалось и на Общественную палату. Делегации Общественной палаты, которая была приглашена в Израиль, просто открыто ставили политическое требование, чтобы я не был в Палате. Как это делала Фаина Киршбаум – один из лидеров радикальной сионистской израильской партии «Наш дом – Израиль».

Знаю также, что против меня выступал ряд муфтиев Северного Кавказа. Причем некоторые выступали открыто, как, в частности в Кабардино-Балкарии. Иные, я знаю абсолютно точно, в некоем закрытом формате. Думаю, что по совокупности этого уже было достаточно.

Сочетание давления сионистов и жалоб на меня со стороны некоторых муфтиев… Чтобы у голосовавших за меня или против меня сложилась определенная позиция. Но, как известно, всякое препятствие является для каждого из нас возможностью стать сильнее, стать мудрее, сделать выводы.

Я сделал для себя очень серьезные выводы. И этими выводами я буду, безусловно, руководствоваться в моей дальнейшей деятельности.

Но я вполне еще могу оказаться членом Общественной палаты. Так как от проходного порога меня отделяет три человека. Если четыре уже избранных члена Общественной палаты по каким-либо причинам откажутся от членства в Палате, этого достаточно, чтобы я снова вошел в ее состав.

Хотя для меня это не является самоцелью. Я считаю, что инициатива Кавказского гражданского форума, в частности дагестанского гражданского форума, которая родилась в трагические дни убийства Хаджимурада Камалова, по своим возможностям, по своему содержанию больше чем то, что можно реализовать в Общественной палате.

Ведь эта инициатива была поддержана и главой Дагестана, и представителями исламской оппозиции, и представителями легальной светской оппозиции. Поэтому я надеюсь, что в Общественной палате найдутся партнеры для этого проекта. Там есть очень разумные и порядочные люди. Такие как Михаил Островский, Асламбек Паскачев, Владимир Толстой, Петр Толстой, Маргарита Симонян и другие. Не могу всех перечислить.

Есть члены Общественного совета СКФО, с которыми я сохраняю не только рабочие, но и великолепные дружеские отношения. Я думаю, что они тоже сделали достаточно серьезные выводы из всей этой осени. И я думаю, что мы будем работать над созданием Кавказского гражданского форума, Дагестанского гражданского форума и над формированием свободного общества на Кавказе с удвоенной и с утроенной энергией.

Как сложится судьба созданной вами в Палате Рабочей группы по Кавказу в будущем? Кто ее мог бы возглавить и какие проекты она могла бы реализовать?

– Я не знаю, как сложится судьба Рабочей группы. Потому что это решать Общественной палате. Я надеюсь, она продолжит свою деятельность. В Палате есть очень достойные люди. Думаю, что ее мог бы возглавить один из руководителей Российского конгресса народов Кавказа Асламбек Паскачев.

Это человек уважаемый, человек, который представляет один из крупнейших народов Кавказа – чеченцев – народ, прошедший огромную школу политической жизни. Это мое личное мнение. А как уже это решат в рамках Общественной палаты, не знаю. Единственное, я не хотел бы, чтобы ее возглавил также вошедший в новый состав Палаты бывший муфтий КБР Шафиг Пшихачев. Потому что этого человека я не могу считать своим коллегой ни в какой ситуации.

Можете ли вы вкратце подвести наиболее важные итоги деятельности Рабочей группы по Кавказу с момента ее создания?

– Главным итогом, главным результатом является то, что Рабочая группа создала, оформила и предложила кавказскому и российскому обществу Меморандум о совместном противодействии насилию, экстремизму и межнациональной розни. Эта инициатива получила поддержку десятков, может быть, и сотен тысяч представителей гражданского общества Кавказа.

Я считаю, что Меморандум стал настоящим общественным договором, который подписали и представители светской власти, и исламское, и православное духовенство, и религиозная оппозиция, и правозащитники. Он стал таким документом, который оказался приемлем, что особенно важно для мусульман региона. Именно как основа договора, соглашения.

Поскольку он не противоречит основам исламского права. Подобные общественные договора и соглашения возможно и выгодно заключать людям самых разных взглядов, и в том числе мусульманам. Под этим Меморандумом поставили свои подписи в Дагестане разные люди с разными взглядами.

Среди них и президент Дагестана, и бывший вице-премьер, а ныне депутат Госдумы Ризван Курбанов, и представители движения Ахлю с-Сунна, и представители чиркейского тариката, и покойный шейх Сиражутдин Хурикский, и даргинские алимы.

Вы, наверное, помните наши обсуждения в Дагестанском гос-университете, когда выступали такие люди, как Адалло, представители кумыкских тарикатов, ряда национальных движений. Несмотря на то, что у всех этих людей разные взгляды на будущее Дагестана и России, все они поддержали Меморандум.

Поэтому я считаю, что Меморандум является уникальным документом в масштабах всей России. Аналога общественной инициативы я не могу назвать ни в одном из регионов России. Он является, безусловно, платформой общественной, политической работы в рамках деятельности Кавказского форума. Это был первый результат деятельности Рабочей группы.

Второй результат, как мне кажется, заключается в том, что мы организовали уникальные публичные дискуссионные площадки по всему Кавказу. На этих открытых площадках люди отвечали на два вопроса: в чем проблемы региона и что надо делать для их решения?

Я был, есть и остаюсь приверженцем такой идеи, что общество само должно вырабатывать повестку развития и брать государство в партнеры и союзники. Мы во многом проработали эту модель на Кавказе. Государственные чиновники в разных регионах на очень высоком уровне участвовали в самых острых дискуссиях с людьми, посетившими эти площадки.

Они шли на самые острые диалоги. Могу подчеркнуть, что это, безусловно, было в Дагестане, это было в Ингушетии, в Кабардино-Балкарии, это было в других регионах. Мне кажется, вот это стало началом открытых общественных дискуссий, неким прологом и залогом успешной деятельности Кавказского гражданского форума.

Какие инициативы вы собираетесь реализовать в регионе в рамках Кавказского гражданского форума?

– Не правильно говорить «могу реализовать». Я не Наполеон и не Цезарь, чтобы реализовывать за людей какие-то их инициативы. Я как делал, так и буду продолжать. Я буду помогать самим представителям кавказской общественности – исламской, светской, христианской. Представителям разных народов.

Я буду помогать им самим формировать задачи, формировать повестку дня. И я буду содействовать с помощью семинаров, консультаций, организационной работы, чтобы эта повестка формализовалась. Чтобы она становилась более плотной, более реальной. Чтобы власть обсуждала существующие проблемы с обществом в рамках этого Форума или в рамках иных структур.

Я не был и не являюсь каким-то лидером. Я терпеть не могу это слово. Я остаюсь человеком, который старается помочь горячо любимому мною региону в России – Кавказу. Его я считал и считаю бесценным сокровищем, данным Всевышним нам всем. И русским в том числе. Потому что мы многому учимся у кавказцев.

А кавказцы учатся у русских. Как, кстати, это и сказано в Священном Коране: «Мы сотворили вас племенами и народами, дабы вы познавали друг друга». Вот я и стараюсь содействовать не войне и захвату, а познанию друг друга, чтобы мы стали взаимной силой. Чтобы мы были непобедимы перед лицом общего врага. 22

2 И в связи с этим в рамках Форума, я верю, нам удастся организовать такие семинары, такие встречи, которые помогут нам всем вместе организовать повестку, которая укрепляла бы и в России, и на Кавказе принципы интернационализма, принципы гражданского общества.

Не западного гражданского общества, а нашего собственного, исконно кавказского и российского. Гражданского общества, основанного на традиционной этике, религиозной этике. И на понимании добра и зла, которое заложено присущим нашим народам монотеистическим мировоззрением.

Сейчас на Кавказе некоторые инициативные группы готовы обратиться к федеральным властям с просьбой назначить вас министром по национальной политике Российской Федерации или, как минимум, вернуть вас в Общественную палату от одной из кавказских республик. Как вы относитесь к подобным инициативам?

– Я очень благодарен людям за такую моральную поддержку. Но я просил бы не делать меня чиновником. По той причине, что я не чиновник, дорогие мои. Я не могу быть министром. Министр – это человек, который стремится к бюрократическим достижениям или каким-то иным благам.

Но для меня в этой ситуации, в этой системе это исключено совершенно. Но хотя я готов сотрудничать с любыми людьми, с любыми представителями интеллектуального или какого-то государственного знания, которые будут работать на пользу стране. Вот я, допустим, считаю, что в Министерстве регионального развития есть люди, которых я сам рекомендовал бы в министры. Это Александр Владимирович Журавский. Или, скажем, бывший министр по нац. политике Владимир Юрьевич Зорин. Они вполне могли бы быть министрами. Это люди, которые хотели бы ими быть, долго живут в чиновничьей среде. Но вы же меня знаете, дорогие дагестанцы. Какой из меня чиновник?

Мне нравится разговаривать с людьми, мне нравится слушать людей, мне нравится спорить с людьми. Мне нравится не быть исполнителем чьей-то воли. Я не верю, что будучи министром можно отстаивать свои взгляды и свои позиции. Я не могу согласиться с рядом репрессий, спецоперациями, убийством молодых людей, я не смогу согласиться с той бойней, которую устраивают силовые структуры в некоторых регионах Кавказа.

Никогда в жизни никто не позволит мне занять такую позицию с такими взглядами, как у меня. А я их не собираюсь менять. Я призываю исламскую вооруженную оппозицию воздерживаться от террористических действий. Особенно в отношении тех людей, которые ни в чем не виновны. Которые не несут ответственности за то, что они делают. Которые не участвовали ни в пытках, ни в убийствах, ни в расправах, ни в истязаниях.

Мне кажется, и силовые структуры должны адекватней действовать. Не надо предъявлять обществу трупы девятнадцатилетних ребят или семнадцатилетних. И говорить, что это ужасные террористы или ужасные амиры. Трупы нас не убеждают.

Деятельность Комиссии по адаптации в Дагестане, которую многие критикуют, гораздо более убедительна, на мой взгляд. По своим параметрам и по своим последствиям для мирного процесса в республике. По крайней мере, она спасла жизни уже нескольким десяткам людей. Значит, она делает ради благого замысла.

Что же касается возвращения в Общественную палату, то не надо нарушать закон. Выборы в Общественную палату уже закончились. Я поздравляю своих коллег, которые стали членами Палаты. С некоторыми я был, есть и остаюсь политическим противником. Я не могу согласиться с их действиями в прошлом. Не могу согласиться с их взглядами в настоящем. Но мы живем в обществе. А оно состоит из разных людей.

Почему на «Первом канале» перестало выходить ваше ток-шоу «Судите сами»?

– Оно совершенно не перестало выходить. Оно просто меняет свой формат. И руководство «Первого канала» поддерживает со мной постоянные отношения. Я постоянно появляюсь в передачах канала. И когда главному редактору газеты захочется опубликовать ту или иную статью, – это полностью право главного редактора.

Точно так же, как право генерального директора «Первого» тогда пускать мою программу в эфир, когда ему это нужно. Могу сказать точно, что об увольнении никто мне не объявлял и моя программа не закрывалась. Я исполняю все обязанности, которые налагаются на сотрудника канала.

И так как эта работа творческая, она будет решена в творческом ключе тогда, когда это будет возможным сделать руководству канала. Поскольку именно руководство отвечает за программную политику, за программное вещание.

Не думали ли вы когда-нибудь о создании собственной политической партии? Если «да», то какова была бы идеологическая платформа такой партии?

– Я думал много раз о создании политической партии. Я считаю, что это очень важный и сложный вопрос. Во-первых, с экономической точки зрения я являюсь противником спекулятивного процента. Я считаю, что деньги не могут получаться от ростовщичества. Это моя принципиальная позиция христианина, которая созвучна, я знаю, и позициям мусульман.

Для современного мира это очень важный момент. Потому что многих мир делит на две партии: сторонников и противников ростовщического процента, ростовщического капитала, который получается не трудом, а получается с помощью спекуляции. Я являюсь противником этого.

Второе. Я считаю, что Бог есть. Я человек верующий. Поэтому моя партия, которую я хотел бы создать, она была бы принципиально постулирующей религиозную свободу и религию как один из фундаментальных принципов человеческого бытия. Но при этом она не была бы религиозной. Поскольку даже те люди, которые являются неверующими или заблуждаются на этот счет, могли бы быть членами такой партии, разделяя какие-то свои принципы или взгляды.

Третье. Партия, которую я мог бы создать, должна принципиально пропагандировать интернационализм. Причем интернационализм не в марксистском смысле этого слова, как интернационал трудящихся. Хотя я очень уважаю трудящихся людей, которые являются интернационалистами в силу того, что не имеют нацию и преодолевают ее в силу особого отношения к средствам производства.

Я считаю, что народ, этнос, культура народа являются данной нам Всевышним особенностью. Народы возникли в процессе истории как уникальные субъекты этой истории. И нашей истории. И поэтому я считаю, что у каждого народа есть некие принципы и мировоззрение. Поэтому я думаю, что я являюсь интернационалистом.

Я русский человек. И я горжусь тем, что я русский, так же, как вы гордитесь тем, что вы лезгинка. Всевышний нам не запретил этим гордиться. Я совсем не согласен тут с салафитами, которые хотят отрицать национальное. Мне кажется, что это противоречит в том числе и Священному Корану.

Если Всевышний говорит, что он создал нас племенами и народами, то нельзя отменять дар Всевышнего. Другое дело, что, не познавая друг друга, мы тоже становимся на иной путь. Так или иначе, я являюсь интернационалистом, и партия эта должна быть партией интернационализма.

Четвертое. Я критически отношусь к современной западной демократии как демократии представительства неких партий, которые формируются за счет бюджетов, политтехнологически обслуживаются, участвуют в некоем спектакле. А на самом деле уже давно дистанцировались от людей, утратили связь с народом.

Я являюсь сторонником прямой демократии, если угодно, такая демократия могла быть воплощена, например, в Советах. Только не в однопартийных, а в Советах, в которых могли бы быть представлены разные группы людей: и религиозные, и этнические.

Я бы не участвовал и в этих буржуазно-демократических процедурах, которые я называло «величайшей ложью нашего времени» вслед за великим русским консервативным мыслителем Константином Победоносцевым. Поэтому я считаю, что восстановление прямого народовластия, прямого правления народа через прямые выборы, прямое делегирование тех людей, которые готовы заниматься политикой, восстановление политики, если угодно, является важной задачей. В том числе и мировоззренческой задачей.

Пятый пункт. Я являюсь сторонником не просто сохранения целостности Российской Федерации, которая является уникальным ресурсом развития наших народов в случае, если наши народы сумеют поставить этот ресурс на службу себе, а не олигархическим группировкам. Но и расширения этой территории как Союза свободных народов Евразии.

Я считаю, что свободный союз народов, свободный союз людей, людей освобожденных от ростовщического процента, от спекулятивного капитала, людей, освобожденных от давления западной машины пропаганды греха и насилия, людей, которые способны себя защитить, – это то, что является нашей общей задачей.

То есть я не являюсь сепаратистом ни в какой степени. Сохранение целостности государственного формата, более того – расширение за счет привлечения других народов – это очень правильно. Задача не в том, чтобы это делать под маской олигархически-бюрократической номенклатуры. Она будет пить кровь из этих народов. А чтобы шло это на благо развития наших народов. Вот пять принципов того политического движения, в котором я мог бы принять участие как член такого политического движения. Я считаю, что в принципе из российских политических партий таковым, наверное, мог бы стать, например, «Интерсоюз».

Это политическая партия, которая набирает силу, набирает ход. Она будет зарегистрирована в течение ближайшего года. Она отстаивает интернациональные принципы в защите прав трудящихся, представителей народов нашей огромной страны от олигархи-чески-бюрократически-тер-рористически-силового давления на них.

Беседовала Альбина Курбанова