Свидетельства и воспоминания родных и знакомых о Ахмеде Хучбарове
Свидетельство Хучбаровой Маинат Сосиевны, родной сестры Ахмеда Хучбарова, жительницы п. Карца:

Ахмед родился в с. Гули, примерно в 1904-1905 году, а жил в Онгуште. Жена его, очень красивая женщина, была из фамилии Торшхоевых. Он очень любил свою жену…
В 1929 году, во время раскулачивания, в отсутствие Ахмеда прямо со двора дома увели его любимую лошадь, за которой он очень хорошо ухаживал. Лошадь отдали в местное ГПУ.
Ахмед был недоволен женой, они стали ссориться... Её двоюродный брат (сын родной тетки по отцу) устроил жену Ахмеда в совпартшколу, чтобы она больше не вернулась к нему. Ахмед стрелял в её брата и прострелил ему при ссоре (из-за этой учебы) руку. Ахмед вынужден был скрываться. И за ним началась самая настоящая охота... С Ибрагимом Баймурзаевым он не имел дела. (Братья Банмурзаевы (или Бекмурзаевы) – находились на нелегальном положении с конца 20-х годов. – М.Я.)
Из-за Ахмеда НКВД арестовал и осудил на 10 лет одного из наших 7 братьев, арестовали еще двух братьев; меня, девушку, неделю держали в районной тюрьме. Старшую нашу сестру Гапархоевы из Альтиево даже оставили, отправили назад домой: так боялись советской власти. Мы были со всех сторон окружены сексотами…
В 1935 году НКВД просил Ахмеда через нас и других людей вернуться в Онгушт, домой, делали провокации, но он больше никогда не вернулся в обычную жизнь…
Нас было семеро братьев и пять сестер: Ахмед был вторым, старший – Осман, третий – Адыл, четвертый – Исмаил, пятый – Асхаб, шестой – Аюп. К сестрам и братьям Ахмед приходил редко, скрываясь, никогда не раздевался, растирал свои ноги и не выпускал маузер из рук.
:smile:
Он был очень немногословный, тихий человек, ему не дали жить спокойно…
Осталось 7-8 фотографий Ахмеда у братьев и сестер, на которой он был сфотографирован в полроста, в шинели, папахе и с маузером. Больше ничего от него не осталось…
***************************************************
Свидетельство Тамасханова Хаматхана Мухтаровича, 1940 г.р., родного племянника Ахмеда Хучбарова (сына Маинат Хучбаровой), проживающего в п. Карца:

Ахмед Хучбаров постоянно был окружен людьми органов госбезопасности. Они, как псы, шли по его следам днем и ночью. В 1935 году, поверив обещаниям не трогать его и родных, он даже хотел вернуться в Онгушт. Но Ахмеда обманули, и до 1955 года он больше не верил НКВД.
Я знаю, что в 1957 году в Казахстане родной брат Ахмеда получил одно письмо из Баку, в котором говорилось, что в Бакинской городской тюрьме во 2-ом корпусе находился Хучбаров.
Мне лично врач железнодорожной больницы Владикавказа Татаонов Бексултан рассказал, что как-то к ним привезли двоих тяжело раненых мужчин, один из которых умер на операционном столе. Все военные части города были в этот день подняты по тревоге…
В 1966 году я ездил в Казбеги, где жил Шадури и говорил с ним. Я также ездил в Тбилиси, где разговаривал с Ревазом – автозаправщиком. По их рассказам я знаю, что Ахмед и его двоюродный брат Абубакар Хучбаров (сын родного дяди Паци) сами после переговоров приехали в 1955 году на правительственную дачу в окружении чекистов.
Они жили на этой даче две недели, потом их отпустили, а на автозаправке арестовали. Выманили, потом начали ломать и увезли.
В 1996 году в Архотском ущелье я разговаривал со многими хевсурами, которые дружили с Ахмедом, охраняли его и помогали, чем могли. Они рассказали мне, что у Ахмеда и его людей были свои настоящие базы в Панкисском и Архотском ущельях с мастерскими, скотом, запасами кукурузы и т. д. Хевсурка по фамилии Борчошвили среди тех, кто рассказывал об этом.

У Ахмеда в отряде было 14 человек. Восемь человек ушли из отряда до ареста Ахмеда. Они (хевсуры) сказали мне, что предали Ахмеда ингуши, его предал Абубакар Хучбаров.
В Бартабосе, в Казбеги в каждом доме, где так или иначе жил или находился энкаведист, Ахмед кого-то убил. Особенно он их жестоко карал после 1944 года.
…В Казахстан приехал один ингуш – Гулоев, который был на суде Ахмеда в Тбилиси. Этот Гулоев сказал, что Ахмед очень хорошо, очень достойно держался на суде.
В 1956 году Зяламха Оздоева (Оздоева Джабраила. – М.Я.) тоже вывезли из Казахстана на суд в Тбилиси. Вообще на этот суд свезли 33-35 человек ингушей.
Эти ингуши рассказывали, что на суде его держали в особой клетке. Ахмед обратился на родном языке к ингушам, сказав, чтобы они не теряли достоинства…
***************************************************
Свидетельство Ахмадова Тагира, жителя п. Серноводск:

Если весь этот дом наполнить бумагой и исписать ее всю, то все равно не хватило бы на то, чтобы описать все то, что я видел и пережил…
Я родился и жил в этом селе. Мой отец Ахмад-мулла семь лет учился и жил в селе Базоркино у знаменитого Къаьзи-муллы Гантемирова.
Перед самой ссылкой нашего народа я поехал к своему дяде, который на отдаленном хуторе в горах держал скот. Мне было тогда 19 лет. 23 февраля якобы на собрание увезли моего дядю. Не дождавшись мужа, жена дяди ушла за ним. Оказывается, их обоих задержали и отправили в ссылку.
Я остался с четырьмя малолетними детьми (двое мальчиков и две девочки). И мне, и детям требовалось каждый день есть. Добывать питание приходилось, ежесекундно рискуя жизнью. Все, кто остался и укрылся в горах, объявлялись бандитами и подлежали расстрелу на месте. Бериевские палачи убивали женщин, детей, стариков. Для отчета начальству отрезали им головы. Дороги и тропинки в горах минировали. В местах предполагаемого нахождения «бандитов» разбрасывали отравленные пряники, хлеб.
…Я хорошо знал Ахмеда Хучбарова. Мы много раз встречались, бывали вместе. Был он исключительно порядочным, совестливым человеком, не способным совершить бесчестный поступок. Человек беспредельно мужественный, он никогда не терялся. За неделю до убийства Хасана Исраилова Ахмед был у нас в гостях. Ахмед и Хасан были побратимами, скрепившие братство клятвой на Коране. Убили Хасана Исраилова свои же – чеченцы. НКВД обещал нескольким находившимся в грозненской тюрьме чеченцам свободу, возвращение семей из ссылки и разрешение поселиться в Грузии, если они убьют Исраилова…
Никогда, ни при каких обстоятельствах Ахмед не расставался с оружием. С ним всегда были вместе его двоюродный брат Солтмурад и Пайзулла, юноша-аккинец. Как брата, любили и всячески оберегали Хучбаровы Пайзуллу. Солтмурад был красивым парнем с ясным, чистым лицом. Погиб он, подорвавшись на мине. После его смерти Ахмед ходил, как помешанный. Совершенно не избегал опасности. Мне казалось, что он ищет смерти. И еще мне Солтмурад запомнился веселым, жизнерадостным человеком. Он знал наизусть Ясин, многие суры Корана. Его смерть была большой потерей для всех нас.
…Помню рассказ Солтмурада о том, как они втроем уничтожали группу солдат внутренних войск, которые везли с собой отрезанные головы убитых ими ингушей, в том числе и голову маленького мальчика. Для этого абрекам пришлось совершить очень тяжелый переход, устроить засаду так, чтобы не дать никому из палачей уйти живым. Мстители вернулись с головами к месту убийства, приложили их к телам, похоронили. Должен сказать, что в своей жизни не видел более ужасной картины, чем человеческий труп без головы…
Из всех моих братьев по несчастью в живых, насколько я знаю, остался только Сейд Хожаев. Ахмед Хучбаров, Сейд Хожаев, Пайзулла, Чока Хожаев и Хасан (фамилию не помню) зимовали вместе. Весной их убежище обнаружили. Они как раз собирались уходить. Вперед, чтобы подготовить новое место, ушли Магомед (сын Хасана) и Чока Хожаев. Ахмед в нижнем белье вышел для омовения, чтобы совершить намаз. В это время из засады раздались выстрелы. К счастью, его не задело. Он бросился в шалаш, схватил оружие и вступил в бой. В первые же минуты энкэведешники убили Пайзуллу. Сейд вылез с задней стороны шалаша, залег в небольшой канаве и начал отстреливаться.
Ахмед дрался до последнего патрона, затем крикнул: «Сейд, у меня кончились патроны. Прикрой меня!» Сейд открыл частый огонь. Ахмед побежал босиком по снегу. Товарищам Ахмед сообщил, что Пайзулла и Сейд убиты. Но оказалось, что Сейд сумел, отстреливаясь, оторваться от растерявшихся бериевских вояк и соединиться со своими.
И так день за днем: кровь, горе, гибель друзей. Дорого платили бериевские палачи за жизнь каждого из нас. Не отмщенным не погиб никто. Но разве от этого нам было легче? Все долгие 730 дней и ночей я физически ощущал, что на меня смотрит мушка винтовки. Самой большой своей удачей считаю то, что мне в том году удалось сохранить жизни моих четверых братишек и сестренок…**************************************************
Свидетельство Оздоева Джабраила Исаковича, 1928 г.р.

[size=12pt]Хучбаров Ахмед Осиевич, 1894 г.р. В 1956 году ему было больше 60 лет, беспартийный, крестьянин.
…В 1956 году меня из г. Павлодара привезли в Тбилиси на очную ставку с Хучбаровым. Он меня не знал, я его не знал. Он сказал на ингушском языке, что он Хучбаров Ахмед и это было в комендатуре КГБ ГССР.
В селе Пялинг Цоринского сельского Совета проживал пожилой Бочалов Абукар Хуниевич со своим сыном: остался после выселения 1944 года. Абукару было 60 лет, сыну – 12 лет. При прочесывании гор солдаты их обнаружили и отрезали обоим головы. Хучбаров в бинокль видел эту жестокую казнь. Когда солдаты возвращались, Хучбаров открыл бой и уничтожил отделение солдат…
Начальником следственного отдела КГБ при Совете министров ГССР был Морлошвили. Когда этот Морлошвили у Ахмеда спросил: «Сколько советских людей ты убил?» Он ответил: «Я отчет не вел, я неграмотный, но больше, чем у тебя на голове волос. Никто от моей мушки живым не уходил…». В 1959 году я с Морлошвили встретился, он был уже пенсионер. Я у него спросил, что стало с Хучбаровым. Он мне ответил, что они его передали в МУР.
Хучбаров Ахмед был осужден Закавказским военным округом 17 декабря 1956 г. по совокупности совершенных преступлений к высшей мере наказания – расстрелу. 28 января 1957 года приговор утвердил военный прокурор Закавказского военного округа…
По воспоминаниям генерал-майора В.И. Шадури, бывшего сотрудника органов госбезопасности Грузии в Тбилиси была издана книга под названием «Щит – надежный, меч – острый». Автор в этой книге описывает одну чекистскую операцию, разработанную и осуществленную в 1953-1955 годах против так называемой банды Хучбарова. Об этом позже писали и осетинские газеты: газета Пригородного района под названием «Глашатай» в номерах №№ 154-156 за 1992 год и №№ 2-8 за 1993 год, а также газета республиканского народного движения под названием «Осетия-Ирыстон» в №4. В 1993 г. в этой же газете (с февраля месяца) публиковался материал из книги Шадури «Щит – надежный, меч – острый»
*************************************************
Свидетельство ответработника ЧИ АССР

В мае 1958 года Постановлением оргкомитета ЧИАССР была создана бригада под руководством ответственного работника тогдашнего управления сельского хозяйства оргкомитета ЧИАССР Мальсагова Израила Гамзатхановича. Этой бригаде была поставлена задача выехать в высокогорье Ингушетии, которое было еще занято грузинским населением - хевсурами, и предложить им освободить территорию гор в соответствии с Указом Президиума Верховного Света РСФСР «О восстановлении автономии Чеченского и Ингушского народов».
Объезжая горы и населенные пункты хевсуров, помню в двух местах, высоко в горах, у входа в пещеры, на камнях была надпись, выведенная древесным углем: «Здесь бывал я – Ахмед Хучбаров – народный мститель».
При входе в одну из пещер мы увидели маленький котел над давным-давно погасшим очагом. Висела старенькая шинель. А во второй пещере вместо шинели висела телогрейка, такой же котел на очаге, та же надпись перед входом.
После выполнения задания мы спустились в села Мужичи и Галашки. В то время в этих селах, особенно в Галашках, проживало русское население, жили, конечно, представители и других наций. Возле Галашкинского сельского Совета нам встретился старик – русский, к сожалению, фамилию не помню.
На наш вопрос, что за братские могилы в окрестностях Галашек, он сказал, что это дело рук Ахмеда. На вопрос, кто он такой, старик рассказал такую историю.
«…Фамилия его Хучбаров. Одни его называли абреком, а чекисты – головорезом и бандитом. В первое время, когда нас стали заселять сюда, Ахмед обстреливал эти села, чтобы как-нибудь воспрепятствовать заселению. Но потом нагнали сюда войска из карателей. Села все-таки были заселены. Новоселы боялись ходить или ездить в лес за дровами и стали разрушать турлучные дома, оставшиеся после выселения ингушей и использовать их на топку. Видя такое варварство, Ахмед обратился к населению с просьбой не разрушать дома его соплеменников. Тех, кто будет ездить за дровами, ни он, ни его товарищи пальцем не тронут. С большой опаской, по несколько человек вместе мы стали ездить за дровами, и, к нашему удивлению, сам Ахмед и его товарищи помогали нам в рубке леса, даже при загрузке повозок. Не знаю такого случая, чтобы он и его люди обидели мирное население, но зато яростно они сражались с карательными отрядами…».

…Что касается братских могил, то старик рассказал, что один из офицеров комендатуры стоял у него на постое и в строго доверительной форме поведал о том, что накануне переселения ингушей житель урочища Пялинг Бочалов вместе со своим сыном-подростком пошел в гости к своим родственникам в урочище Акки. Когда началось выселение, он вместе с сыном заторопился домой, чтобы что-нибудь прихватить с собой в неминуемую дорогу. А в жилище у них сидела засада из 13 карателей. Они поймали их обоих: мальчика сбросили в глубокую пропасть, в которой он разбился насмерть, а у отца отрубили голову и положили в мешок как вещественное доказательство, что они уничтожили махрового бандита. За это полагалось крупное поощрение.
Всю эту трагическую сцену увидели Ахмед Хучбаров и его люди, и ни один из этих 13 головорезов не ушел живым: они были уничтожены Ахмедом Хучбаровым и его людьми……
По истечении продолжительного времени мне довелось встретиться с родным старшим братом обезглавленного тогда Бочалова. Обстоятельства гибели своего брата и племянника он подтвердил. Точно так же, как говорил старик. Кстати, этот Бочалов до недавнего времени проживал на хуторе Синий камень совхоза «Назрановский». Ныне его нет в живых.
Думаю, что довольно подробно о Хучбарове можно узнать через его близких родственников, проживающих в станице Орджоникидзевская Сунженского района, а также через лиц старшего поколения, ныне проживающих в селении Ангушт Пригородного района…
*****************************************************
Свидетельство Нагадиева из с. Новый-Редант

Хучбаров Ахмед – мой родственник по тете. Его близкий родственник Хучбаров Абукар рассказал: «Хучбаров Ахмед боролся против советской власти до 1953 г. В горах, лесах Хевсуретии и Ингушетии были расклеены листовки, предлагавшие ему сдаться». Ахмед на это ответил: «Я готов встретиться только с Абукаром (ему ранее сообщили, что Хучбарова Абукара расстреляли). Абукара как раз освободили из заключения и буквально ночью с постели отправили на Кавказ.
КГБ и советская власть доставили Абукара в горы и сумели передать Ахмеду Хучбарову, что Абукар здесь и готов с ним встретиться. Ахмед три месяца назначал встречи, но сам не приходил. И наконец встреча состоялась. В горах Абукар все рассказал: что он сидел в лагере, что его привезли сюда и что советская власть помилует Ахмеда: «Но ты решай сам, как тебе поступить».
Абукар потом рассказывал: «Меня приняли в большой пещере. В пещере с Ахмедом было 5 человек. Висело сушеное мясо, было достаточное количество оружия и боеприпасов. У них было спрятано оружие и в других местах. Ахмед со своими товарищами устанавливали мины-ловушки, и это привело к гибели большого количества чекистов. Его телохранителем был 18-летний грузин. Он не подпускал человека к Ахмеду, не проверив его. Из 5 человек, находившихся с ним, трое были грузины. Ахмед Хучбаров решил сдаться, против этого был его друг и телохранитель – грузин».
:buba:
Когда Ахмед пришел и сдался, его сразу не арестовали, оставили ему оружие. Он несколько недель ходил свободно, но потом на улице к нему неожиданно подошли, разоружили и посадили в тюрьму.
К нему в тюрьму привезли из Казахстана ингуша – Цечоева Сейт-Мусу, который просидел с ним 3 дня. Ахмед взял на себя все диверсии, которые совершались за время его абречества.
С 1944 г. против него свидетельствовали всего 2 человека….
:
Все односельчане (ингуши) говорили, что у него была молниеносная реакция на малейший шорох. Он был чистоплотный и всегда тщательно следил за собой, всегда чистил сапоги, носил белый воротничок, а когда ночью он спал, то клал ногу на ногу. Мог неожиданно ночью встать и уйти на новое место…
:smile:
В то время когда он уже сдался советской власти, он попросил чекистов отпустить его на один день в лес. Его отпустили, он пришел в горы и устранил одного доносчика, которого вычислил при беседе с чекистами и снова вернулся в Тифлис.
**********************************************************
Ахмед Хучбаров – один из самых выдающихся представителей общекавказского национально-освободительного движения 30-х – 50-х годов прошлого столетия в его ингушском «фрагменте», являющегося неотъемлемой частью общей антикоммунистической борьбы кавказцев-горцев, кавказцев-эмигрантов и их европейских единомышленников против политико-государственной системы тогдашнего СССР.
Ахмед Сосиевич Хучбаров родился в высокогорном селе (хуторе) Гули Галашкинского района Ингушетии в 1894 году 53 в большой крестьянской семье. Он был вторым из двенадцати детей. Шестеро братьев и пять сестер его до конца своих дней – кто раньше, кто позже – досыта познали тяжкую участь членов семьи «бандита», «террориста», «предателя» и «врага народа» (традиционный «джентльменский набор» каждого ингуша, тем более чеченца, впадающего в «ересь» сопротивления в российской империи).
В 1929 году Ахмед Хучбаров, живший к этому времени в Онгуште, оказался, как и тысячи крестьян Ингушетии и всей страны Советов, в эпицентре тотального раскулачивания: его лошадь экспроприировали в пользу районного ГПУ. Бытовая распря в семье (ссора между Ахмедом и его женой из фамилии Торшхоевых) переросла в ожесточенную личную борьбу – месть против начавшейся тогда в Ингушетии кампании по вовлечению женщин-горянок в строительство коммунизма. Жену Хучбарова (по свидетельствам близких, красивую женщину, очень им любимую) уговорил и определил во Владикавказскую совпартшколу ее двоюродный брат, с которым будущий абрек-повстанец жестоко поссорился, применив оружие при выяснении отношений. Ахмед ранил родственника жены в ногу и вынужден был уйти в бега: советский суд, безусловно, приговорил бы несознательного мужа эмансипированной ингушки к высшей мере. Хучбаров не захотел стать показательной (в назидание другим) жертвой новой социальной реальности, насаждаемой путем слома и фактического уничтожения традиционного образа и уклада жизни ингушей, мертвой хваткой втаскиваемых в коммунистический эдем. Семья распалась, как тысячи других, с корнем вырванных государственным террором из органичной почвы национальных семейно-бытовых, морально-этических и хозяйственно-экономических традиционных ценностей.
Цитата из журнала «Горцы Кавказа» типизирует житейскую драму А. Хучбарова как характерную в общем трагическом контексте 30-х годов: «Как известно, в борьбе со «старым миром» большевики применяют не только механические средства воздействия, но, одновременно, стремятся переродить психику масс, вековые нравственные устои, искусственно поощряя для этого и беря под свое покровительство различные элементы, нравственно менее устойчивые и легко поддающиеся разложению. На этой почве происходят эпизоды, полные трагизма… Горский быт подвергся брутальной ломке. Советские реформаторы решили изжить вековые традиции «одним ударом, приспособив их к обычаям народа, образовавшего первое в мире «пролетарское отечество…»54.
Трагедию разрушения традиционного национального уклада описал в своих коротких рассказах малоизвестный сегодня талантливый ингушский литератор-нонконформист Шамиль Ахушков. Три художественно-повествовательных миниатюры, написанные вне принципов и установок тогдашнего рапповского агитпропа, фиксируют главные разломы в социальной и нравственно-этической ценностной системе ингушской жизни, рухнувшей в историческую бездну почти на целый век. Рассказы «Лошадь», «Лермонтов» и «Бази», датированные 1932-м годом 55, в лаконичной, черно-белой (без полутонов), почти кинематографической стилистике отражают в художественной форме уничтожение жизни как таковой. Жизни, в которую ворвался разрушительный социальный смерч, размывший гумус национальной почвы.
Отчуждение человека от собственности, мужчины от чувства хозяина, женщины от очага и семьи, тотально насаждаемое в 20-е – 30-е годы, дали свои «обильные» всходы к концу века, надломив и искалечив генофонд ингушского народа (как и других), познавшего «счастье социализма».

Формально Ахмед Хучбаров ушел в вечные бега, скрываясь от советского «правосудия», а по существу – он, как и многие другие горцы, не захотел войти в синхрон с новыми законами и моралью государственной системы.
Уход Хучбарова в 1929 году в абреки был прежде всего самозащитой от «правосудной» машины, а затем – осознанным, питаемым личным драматическим опытом, последовательным сопротивлением политике и практике бесчеловечного «социального эксперимента» конца 20-х – начала 30-х годов на Северном Кавказе.
Властный произвол, жестокие массовые преступления против людей, имеющих неэффективные возможности защиты и сопротивления, способны вызвать две реакции – либо паралич страха, либо мощный и безудержный, как стихия, взрыв гнева и возмущения. А. Хучбаров, восставший против личностного насилия, эволюционировал в идейного врага партийно-чекистской власти и эффективно боролся целых 15 лет до депортации ингушей и еще 11 лет после нее со сталинским режимом в горах Северного Кавказа в самый осатанелый его период.
Ахмед Хучбаров и другие осуществляли вооруженное сопротивление как регулярную войну, имевшую собственную тактику и стратегию. Будучи стихийными, врожденными стратегами, не прошедшими штудий Генштаба, Хучбаров и бойцы грамотно использовали естественные природные условия территории Ингушетии и прилегающих к ней районов со стратегическими задачами конкретных военных операций.
Грамотной была и «национальная политика»: в разное время в отряде А. Хучбарова находились, помимо ингушей, чеченцы, дагестанцы, русские, грузины, осетины и др. Это говорит о здравомыслии «бандитов» и политически верном – объединительном – подходе к делу общей борьбы против режима. Естественном, не декретируемом сверху объединении кавказских повстанческих сил.
Отряд Хучбарова был подчинен жесткой дисциплине и порядку, иначе он не мог бы существовать столь долго и эффективно. Схроны, склады, базы с боеприпасами, пищей, собственными пошивочными мастерскими располагались во многих стратегических пунктах, которые находились в горах Ингушетии, Хевсуретии, Чечни.
По существу до 1955 года – в самый страшный и тяжелый по прессингу со стороны полицейско-карательной власти период – Хучбаров был неуловим для спецслужб, потому что имел, во-первых, несомненную поддержку у земляков и был недосягаем для провокаций, во-вторых, он квалифицированно пресекал инфильтрацию в ряды своего отряда.
Подполковник Полонский в упомянутом ранее «Обзоре» по этому поводу пишет: «Банды и бандиты, укрывающиеся в селениях, имели широкую пособническую базу и легко пополнялись «переменным» составом, который жил на легальном положении, работал в колхозах. Как правило, чеченцы и ингуши очень редко сообщают органам о появлении банд и совершенных ими преступлениях. В этом отношении заслуживает внимания высказывания одного бандпособника: «Если меня осудят за бандпособничество, я когда-нибудь вернусь. Если по-своему меня осудит Бехоев (главарь банды), то я никогда не вернусь…». Такое положение среди чеченцев и ингушей оказывалось возможным в силу сохранившихся пережитков родового быта»56.
Бесперебойное снабжение оружием и продовольствием обеспечивалось четкой отлаженной системой взаимодействия с местными отделами внутренних дел, колхозами, кооперативами и частными лицами. Что не покупалось, то экспроприировалось у самого экспроприатора – Власти.
В 30-е годы вооруженная борьба Хучбарова была регулярной войной на изнурение с Советами как безбожной, бесчеловечной и противоестественной системой. Эта борьба еще не была освободительной и абсолютно бескомпромиссной войной на уничтожение, какой она стала в 40-е годы, особенно после депортации ингушей в 1944 году. Это очень важно отметить, потому что эволюция самой борьбы указывает на то, что Хучбаров и многие другие повстанцы стихийно и самостоятельно (без какой-либо идейной и материальной помощи извне) становились непримиримыми идейно-политическими врагами советской власти, выходя из узких рамок социального протеста.
Ахмеда Хучбарова не удалось арестовать в самые «истребительные» для повстанцев годы – с 1944 по 1948, когда «…органами МВД Грозненской области легализовано, выведено из гор и задержано 2213 чеченцев и ингушей. В процессе фильтрации и следствия было арестовано и привлечено к уголовной ответственности за бандитизм 348 человек и за побеги из мест поселений 22 человека. Остальные 1843 чел. были задержаны и отправлены под охраной к местам поселений чеченцев и ингушей, …из 1843 задержанных 1818 чеченцев и ингушей уклонилось от переселения и большинство их скрывалось в горах 57. Остальные 25 чел., в том числе 8 несовершеннолетних и один старик, бежали из мест поселений и скрывались до их задержания в горах... Из них 16 чел. органами МВД в 1945-1946 гг. были легализованы, обработаны для склонения к легализации и вывода из гор уклоняющихся от переселения и после завершения этой работы, вместе с задержанными по оперативным соображениям, были направлены к месту поселений чеченцев и ингушей…»58.
Среди «обработанных» значились Хасан Шишханов, Курейш Белхароев, Хучбаровы Асхаб и Абубакар. Но среди них не было Ахмеда Хучбарова. Его так и не смогли «обработать», но коварно обмануть и арестовать после двухлетней (с 1953 по 1955 годы) спецоперации КГБ – удалось.
Если отбросить всю типично гэбешную шелуху и идеологическую трескотню из чекистского учебного пособия генерала-майора В. Шадури 59, то в «сухом остатке» выкристаллизовывается следующее.
Во-первых, во время войны, особенно после 1942 года (отступление немцев с Северного Кавказа), отряд Хучбарова стал многочисленным и высокопрофессиональным с точки зрения ведения войны с опергруппами и истребительными отрядами УНКВД в горах. В его отряде находились: Хучбаров Солтмурад (двоюродный брат), Хучбаров Абубакар (племянник, завербованный после ареста в 1944 г. УНКВД Грозненской области), Бати и Соип Хашиевы (или Ханиевы), Иби Алхастов, Бадафар Курбанов (дагестанец), Малышев Александр, Магомед Исраилов (сын Хасана Исраилова - Терлоева), Хунариков Муса, Чока и Сейд Хожаевы, Ахмадов Татар, Муртаз (фамилия неизвестна), Пайзулла (аккинец), 18-летний грузин.
Во-вторых, Ахмед Хучбаров и Хасан Исраилов (Терлоев) были человечески и идейно связаны друг с другом, что имело непосредственные практические результаты в общей борьбе. Хучбаров имел общие военные цели и совместные акции также с легендарным Хасухой Магомадовым (пережившим Ахмеда на 20 лет) и Абумуслимом Дидиевым.
В-третьих, отряд Хучбарова, располагая свои хорошо оснащенные базы в труднодоступных горных районах Кавказского хребта и имея бесперебойное снабжение современным (на то время) оружием (в том числе автоматическим), объектом своих нападений делал, главным образом, воинские подразделения и промышленные предприятия (т.е. структуры работающие в том числе и на уничтожение ингушей).
В-четвертых, мобильное и хорошо вооруженное повстанческое формирование Хучбарова, находясь на нелегальном положении, фактически активно действовало на территориях Ингушетии, Чечни, Осетии, Дагестана и трех районов Грузии (Душетском, Казбегском и Ахметском).
В-пятых, эффективная деятельность, по существу война, Ахмеда Хучбарова против советской власти на Северном Кавказе вплоть до 1955 года причинила «не только значительный политический и экономический, но и ни с чем не сравнимый морально-нравственный ущерб»60.
Война Ахмеда Хучбарова с режимом была действительно не на жизнь, а на смерть, о чем говорят факты, которые чекисты не в силах были утаить и преуменьшить.
#7OFFLINE Ингушка
Новичок
TOPIC STARTER

Пользователи

0 сообщений
Отправлено 16 March 2011 - 16:29
22 августа 1942 года 29-ый топографический отряд Закавказского фронта в преддверии депортации ингушей осуществлял рекогносцировку местности в районе сел Гули и Ляжги Галашкинского района. Отряд попал в засаду, которой руководил Хучбаров. Офицеры и несколько солдат - фотографов в количестве 7 человек были убиты.
Хучбаров вел прицельную войну на поражение именно со специальными частями НКВД, которые «зачищали» горы Ингушетии от «антисоветского элемента». «Хучбаров Ахмед со своими единомышленниками и наиболее преданными ему бандитами специально выслеживал сотрудников органов НКВД, участвовавших в борьбе с бандитизмом, и принимал меры по совершению их убийств. Так, в июне 1943 года Хучбаровым в с. Гули Галашкинского района был убит старший оперуполномоченный отдела борьбы с бандитизмом НКВД Чечено-Ингушской АССР младший лейтенант Назиров Мухадин Назирович, смелый молодой чекист. В 1943 году в горах Ахметского района участникам банды Хучбарова удалось угнать несколько тысяч голов овец и во время перестрелки убить трех солдат 236-го полка внутренних войск НКВД и двух милиционеров. … В том же году на хуторе Джараго, тогда Ахалхевского района, бандиты Хучбарова обнаружили на привале отряд внутренних войск и, открыв по нему огонь, расстреляли 23 солдата а затем, совершив вооруженный налет на летние пастбища, угнали более двух тысяч овец, принадлежащих колхозам и совхозам…»61.
9 июня 1944 г. у с. Малари Хамхинского сельсовета отряд Хучбарова уничтожил опергруппу НКВД под руководством лейтенанта Голика, «зачищавшую» от остававшихся в горах после всеобщей депортации ингушей. Выполнение задания группы Голика заключалось в убийстве старика Бочалова Абукара Хуниевича и его сына – малолетки: их отрезанные головы чекисты забрали с собой для отчетности в конторе. Хучбаров со товарищи расстрелял военных преступников и, приложив головы к обезображенным труппам отца и сына, похоронил их, согласно мусульманскому ритуалу. У генерал-майора В. Шадури об этом сказано следующее: «…все 5 человек зверски были убиты. Убитыми оказались командир 2-го взвода 9-ой роты 236-го стрелкового полка войск НКВД младший лейтенант Голик Григорий Михайлович, пулеметчик Козлов Иван Семенович, солдаты Дмитрий Трофимов, Александр Икрянников и Геннадий Суворов»62.
Подобные карательные акции НКВД осуществлялись по специальному решению правительства, и в них было задействовано 19 тысяч оперативных работников Наркомата внутренних дел и до 100 тысяч офицеров и бойцов войск НКВД. По специальному указанию Л. Берии 63 для ликвидации «бандитизма» в выселенных районах Ингушетии, Чечни войсками НКВД создавались войсковые гарнизоны, формировались разведывательные и оперативные группы.
В-третьих, отряд Хучбарова, располагая свои хорошо оснащенные базы в труднодоступных горных районах Кавказского хребта и имея бесперебойное снабжение современным (на то время) оружием (в том числе автоматическим), объектом своих нападений делал, главным образом, воинские подразделения и промышленные предприятия (т.е. структуры работающие в том числе и на уничтожение ингушей).
В-четвертых, мобильное и хорошо вооруженное повстанческое формирование Хучбарова, находясь на нелегальном положении, фактически активно действовало на территориях Ингушетии, Чечни, Осетии, Дагестана и трех районов Грузии (Душетском, Казбегском и Ахметском).
В-пятых, эффективная деятельность, по существу война, Ахмеда Хучбарова против советской власти на Северном Кавказе вплоть до 1955 года причинила «не только значительный политический и экономический, но и ни с чем не сравнимый морально-нравственный ущерб»60.
Война Ахмеда Хучбарова с режимом была действительно не на жизнь, а на смерть, о чем говорят факты, которые чекисты не в силах были утаить и преуменьшить.
#7OFFLINE Ингушка
Новичок
TOPIC STARTER

Пользователи

0 сообщений
Отправлено 16 March 2011 - 16:29
22 августа 1942 года 29-ый топографический отряд Закавказского фронта в преддверии депортации ингушей осуществлял рекогносцировку местности в районе сел Гули и Ляжги Галашкинского района. Отряд попал в засаду, которой руководил Хучбаров. Офицеры и несколько солдат - фотографов в количестве 7 человек были убиты.
Хучбаров вел прицельную войну на поражение именно со специальными частями НКВД, которые «зачищали» горы Ингушетии от «антисоветского элемента». «Хучбаров Ахмед со своими единомышленниками и наиболее преданными ему бандитами специально выслеживал сотрудников органов НКВД, участвовавших в борьбе с бандитизмом, и принимал меры по совершению их убийств. Так, в июне 1943 года Хучбаровым в с. Гули Галашкинского района был убит старший оперуполномоченный отдела борьбы с бандитизмом НКВД Чечено-Ингушской АССР младший лейтенант Назиров Мухадин Назирович, смелый молодой чекист. В 1943 году в горах Ахметского района участникам банды Хучбарова удалось угнать несколько тысяч голов овец и во время перестрелки убить трех солдат 236-го полка внутренних войск НКВД и двух милиционеров. … В том же году на хуторе Джараго, тогда Ахалхевского района, бандиты Хучбарова обнаружили на привале отряд внутренних войск и, открыв по нему огонь, расстреляли 23 солдата а затем, совершив вооруженный налет на летние пастбища, угнали более двух тысяч овец, принадлежащих колхозам и совхозам…»61.
9 июня 1944 г. у с. Малари Хамхинского сельсовета отряд Хучбарова уничтожил опергруппу НКВД под руководством лейтенанта Голика, «зачищавшую» от остававшихся в горах после всеобщей депортации ингушей. Выполнение задания группы Голика заключалось в убийстве старика Бочалова Абукара Хуниевича и его сына – малолетки: их отрезанные головы чекисты забрали с собой для отчетности в конторе. Хучбаров со товарищи расстрелял военных преступников и, приложив головы к обезображенным труппам отца и сына, похоронил их, согласно мусульманскому ритуалу. У генерал-майора В. Шадури об этом сказано следующее: «…все 5 человек зверски были убиты. Убитыми оказались командир 2-го взвода 9-ой роты 236-го стрелкового полка войск НКВД младший лейтенант Голик Григорий Михайлович, пулеметчик Козлов Иван Семенович, солдаты Дмитрий Трофимов, Александр Икрянников и Геннадий Суворов»62.
Подобные карательные акции НКВД осуществлялись по специальному решению правительства, и в них было задействовано 19 тысяч оперативных работников Наркомата внутренних дел и до 100 тысяч офицеров и бойцов войск НКВД. По специальному указанию Л. Берии 63 для ликвидации «бандитизма» в выселенных районах Ингушетии, Чечни войсками НКВД создавались войсковые гарнизоны, формировались разведывательные и оперативные группы.
В сентябре 1954 года в Тбилиси под руководством министра внутренних дел Грузии А.Н. Инаури (ставшего после этой операции председателем КГБ Грузии) был утвержден план мероприятий по ликвидации отряда Хучбарова. В группу «ликвидаторов» вошли В.И. Шадури – начальник отдела КГБ Грузии, А. Квашели – заместитель министра внутренних дел, Г. Гучмазашвили – начальник уголовного розыска Управления милиции МВД Грузинской ССР.
Из казахстанской тюрьмы в 1953 году был привезен соответственно обработанный органами Абубакар Хучбаров, который целый год вел переговоры с Ахмедом о сдаче. Это были весьма тяжкие переговоры, долго не дававшие результата «ликвидаторам». Лишь в январе 1955 года через Абубакара Ахмед Хучбаров согласился на встречу с Шадури и тем самым дал вовлечь себя в коварную игру по собственной нейтрализации (сначала ареста, а затем расстрела).
Целый год шло следствие. На суд, который состоялся в 1956 году в Тбилиси, из Казахстана было привезено более 30 ингушей. «Террористическая» и «диверсионная» деятельность Ахмеда Хучбарова, согласно статьям военного трибунала Закавказского военного округа, за которую он был расстрелян по приговору, через 50 лет стала оцениваться совершенно по-иному.
Объективно-историческое осмысление феномена повстанчества в горах Северного Кавказа в серьезных исследованиях 90-х годов прошлого века осмысливаются как право на сопротивление карательным акциям, которые «вызвали протест у репрессированных народов. Часть из них скрывалась в горах и, объединившись в повстанческие группы, организовала сопротивление. По сводкам НКВД, они проходили как бандитские группы, хотя у них были иные цели и задачи, … их действия в большинстве своем были направлены на сохранение национальной государственности и территориальной целостности своих республик и областей»66.
Навряд ли Ахмед Хучбаров, горец-крестьянин и правоверный мусульманин, мыслил и действовал согласно фарисейским догмам современного ему «государственного права», но абсолютно точно самим фактом своего существования в XX веке утвердил Богом данное безусловное право личности на самоотверженную защиту человеческого и национального достоинства, которое обязывает бороться за свободу своей единственной Родины.
ПРИМЕЧАНИЯ

1. В подтверждение этого прилагаем «классический» ведомственный ответ на наш запрос об А.Хучбарове заместителя начальника Управления регистрации и архивных фондов ФСБ РФ Н.И. Чичулина от 06.03.2001 года: «…В настоящее время в Центральном архиве ФСБ России проводится поиск документальных материалов по темам, интересующих исследователя. Работа по выявлению и последующему рассекречиванию документов займет достаточно длительное время, в связи с чем о её завершении… будет сообщено дополнительно. Сообщаем, что Хучбаров Ахмед Осаевич (отчество неверно. – М.Я.), 1908 года рождения (дата неверная. – М.Я.), уроженец х. Гули Галашкинского района Чечено-Ингушетии, арестован органами КГБ при СМ Грузинской ССР 14 января 1955 года и по приговору военного трибунала Закавказского военного округа от 17 декабря 1955 года на основании ст. 58-8 (террористическая деятельность) и ст. 58-9 (диверсионная деятельность) УК ГССР осужден к расстрелу. Сведений о месте хранения архивного следственного дела в отношении Хучбарова А.О. в ФСБ и МВД России не имеется. Одновременно рекомендуем Газикову Б.Д. (исследователь ингушской «спецохраняемой» от народа истории. – М.Я.) обратиться к архивным материалам МВД СССР (фонд Р-9401) и Прокуратуры СССР (фонд Р-8131), хранящимся в Государственном архиве РФ (Москва, ул. Б. Пироговская, 17)». В любезно означенных генералом ФСБ фондах никаких следов А. Хучбарова Б.Д. Газиков не обнаружил.
2. Яковлев А.Н. Омут памяти. – М., 2001. С. 9-10.
3. Новая газета. 2003, № 62. С. 9.
4. Яковлев А.Н. Омут памяти. С. 100-101.
5. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР. – М.: Мосгорархив, 2002.
6. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР. С. 118,119.
7. Яковлев А.Н. Указ. работа. С. 100, 101.
8. Яковлев А.Н. Указ. работа. С.110.
9. Российский государственный военный архив.
10. Военно-исторический архив. Вып. 8. – М., 2000. С.106.
11. Кабардинские князья Магомет Хапуев, Берд Шарданов, родной брат Темирхана Тугай Шипшев, согласно документам ГПУ рассматриваемого периода, были очень известны в Ингушетии и Чечне, где имели куначеские отношения.
12. Военно-исторический архив. Вып. 8. С.112.
13. Военно-исторический архив. Вып. 2. С.127.
14. Там же. С. 127.
15. Там же. С. 129-130.
16. РГВА. Ф. 25896. Оп. 9. Д.350. ЛЛ. 31-41 // Военно-исторический архив. Вып. 2, 1998.
17. Военно-исторический архив. Вып. 2. С.137.
18. Там же. С. 144.
19. Пиляр (фон-Пильхау) Роман Александрович (1894-1937) – близкий родственник (племянник) Ф.Дзержинского, уроженец Ломненской губ. Польши, из дворян. Член меньшевистского крыла российской социал-демократической партии (1914-1917), с 1918 г. член РКП(б). В 1917-1919 годах – председатель ВРК Литвы, член Президиума и секретарь ЦИК Совета рабочих депутатов Литвы и Белоруссии. В органах безопасности с 1920 г. В 1920-1921 гг. – особоуполномоченный OO ВЧК на Западном фронте, начальник отделения, помощник начальника OO СОУ ВЧК при СНК РСФСР заместитель начальника КРО ОГПУ при СНК СССР. В 1922-1925 гг. – полпред ОГПУ по Западному краю. В 1925-1929 годах – председатель ГПУ Белорусской ССР и одновременно полномочный представитель ОГПУ при СНК СССР по Западному краю. В 1929 году назначается полномочным представителем ОГПУ при СНК СССР по Северо-Кавказскому краю, затем – по Средней Азии (с 1934 года – начальник УНКВД СССР по Средней Азии) и в этом же году – начальником УНКВД СССР по Саратовской области. Арестован 15 мая 1937 года как участник «Польской организации войсковой» и агент польских разведорганов. Постановлением Комиссии НКВД СССР, Прокуратуры СССР и председателя Военной Коллегии Верховного суда СССР от 2 сентября 1937 года приговорен по ст. 58-1 «а» УК РСФСР к ВМН. Приговор приведен в исполнение в тот же день.
20. Военно-исторический архив. Вып. 8 С. 116.

***********************************************************
Ингушское сопротивление: Ахмед Хучбаров в контексте времени

Даже через пятьдесят лет после смерти выдающегося ингушского повстанца и бескомпромиссного борца с партийно-чекистской деспотией в XX веке Ахмеда Сосиевича Хучбарова «спецхраны» и архивы КГБ-ФСБ не подпускают к материалам, проливающим свет на тьму лжи, фальсификаций и истерической риторики (в которой так поднаторели историки в штатском нескольких поколений советской и постсоветской историографии), окутывающей эту историческую фигуру 1.
Собранные нами по крупицам сведения и материалы, тем не менее, складываются в достаточно целостную, а главное – убедительную в своей нравственной и моральной правде картину жизни и деятельности тираноборца из Гули.
Считаем наиважнейшей для современных исследователей, занимающихся историей противостояния тоталитаризму в СССР, задачу выявления и всемерного почтения памяти тех фигур, которые десятилетиями в прошлом веке втаптывались в грязь и ложь обвинительных текстов, вопиющих по своей несправедливости и цинизму судебных приговоров карательных ведомств всех уровней.
Государство осуществляло подобным образом преступление не только перед отдельными инакомыслящими и инакодействующими, физически уничтожая и морально, психически ломая их. Оно, это преступное государство, вымарывало из истории имена лучших и непокорных коммунистическому рабству, правду о них, искажало и деформировало нашу национальную историю и адекватное знание о том, что на самом деле происходило в несчастной стране, в маленькой ее части – Ингушетии, с самим ингушским народом.
Засекреченная и тайная история ингушского национального сопротивления внутри советского застенка постепенно выходит из темных запасников на авансцену так же, как история антисоветской, правозащитной деятельности ингушской политической эмиграции.
Эти два потока общего национально-освободительного движения в истории народа XX века были представлены лучшими и мужественнейшими патриотами, последовательными борцами с коммунистической деспотией.
Наша исследовательская позиция концептуально и методологически базируется на том, что октябрьский переворот 1917 года и советская власть породили «уголовно-террористическое государство фашистского типа… Адвокату Ульянову, получившему известность под фамилией Ленин, удалось создать партию агрессивного и конфронтационного характера, «партию баррикады»... Именно Ленин возвел террор в принцип и практику осуществления власти. Массовые расстрелы и пытки, заложничество, концлагеря, в том числе детские, внесудебные репрессии, военная оккупация тех или других территорий – все эти преступления начали свою безумную пляску сразу же послеоктябрьского переворота… Организатором злодеяний и разрушения России является Иосиф Джугашвили (Сталин), подлежащий суду, как и Ленин, за преступления против человечности»2.
Не только эти двое, но и «интеллигентнейший» Бухарин в одном из писем 1928 года в дичайших по своему аморализму словах цинично подводил некие итоги кровавой большевистской свистопляски в изнасилованной стране: «Мы проводим эксперименты на живом теле народа... Точно как студент-первокурсник работает над трупом бродяги, который он раздобыл в анатомическом театре. Вчитайтесь хорошо в нашу Конституцию. Там откровенно сказано, что нас не интересует Советский Союз, не его составные части, а борьба против мирового капитала и мировая революция, которой мы жертвуем страну. …Здесь у нас, где мы абсолютные хозяева, мы совершенно никого не боимся. Страна, изнуренная революциями, войнами, болезнями, голодом, - это средство опасное. Но роскошное... Не существует в России ни одного дома, где бы мы не убили, так или иначе, отца, мать, дочь, сына, какого-нибудь близкого родственника или друга. Ну что ж? Зато Феликс (Дзержинский. – М.Я.) спокойно разгуливает по Москве без всякой охраны, даже ночью…»3.
*****************************************************
Террористическое государство не продержалось бы столько лет без эффективно действующих карательных служб. Как пишет в своем труде А.Н. Яковлев, «партии постоянно приходилось делиться властью с политической полицией. …Промыванием мозгов занималась партия, а непосредственным орудием насилия была охранка»4.
С политическим инакомыслием на Кавказе, в Ингушетии в частности, советская власть расправилась довольно скоро: идеологи независимой Кавказской Конфедерации всех национальностей ушли в эмиграцию, кадровые военные, уцелевшие в огне гражданской войны, последовали туда же, небольшая их часть затаилась и растворилась по всей территории Северного Кавказа и России.
Хозяйственно-экономическое удушение и уничтожение религиозно-духовной национальной жизни длилось практически весь период советской власти.
В Ингушетии (как и в Чечне) по существу никогда не было прочно укорененной советской власти, особенно в горах. Коллективизация была встречена «антиколхозными выступлениями» и способствовала массовому исходу крестьян-собственников в партизанское движение, имевшее ярко выраженный антисоветский характер.
Вооруженная борьба социально и политически активной части ингушей с советской властью осуществлялась в период активизации регулярных кампаний борьбы с так называемыми кулаками, т.е. зажиточными крестьянами, с «религиозно-мулльскими элементами» и особенно жестко – в период депортации народа оставшимися в горах партизанскими отрядами (Хучбарова и других). Естественный, природный протест ингушей против органично враждебной по своей социальной и духовно-нравственной сути системы сразу же, еще на заре коммунизма, определил парадигму их исторической судьбы в лоне советского государства как национальную катастрофу.
Как сказано в фундаментальном исследовании по репрессиям в СССР 5, проведение курса форсированной индустриализации и коллективизации сопровождалось массовыми арестами, депортациями крестьян, разорением их хозяйств, на которые крестьянство отвечало восстаниями. «Террор был одним из важнейших методов создания колхозов. Он выполнял функцию запугивания крестьян, которые, опасаясь разделить судьбу репрессированных односельчан, стиснув зубы, шли в колхозы. …Вместе с тем свою роль при «раскулачивании» играли такие мотивы, как сведение счетов между самими крестьянами и злоупотребления местных чиновников, многие из которых превращались в обыкновенных грабителей. …Коллективизация сопровождалась закрытием церквей, арестами священнослужителей, глумлением над религиозными чувствами крестьян, что еще больше накаляло обстановку. На насилие крестьяне ответили восстаниями, убийствами местных руководителей. В январе 1930 г. ОГПУ зарегистрировало по СССР 400 массовых выступлений, в феврале – 1048, в марте – 6528. …По данным ОГПУ, в 1930 г. 176 выступлений крестьян носили «повстанческий характер». Этим термином обозначились широкомасштабные организованные восстания, которые охватывали порой целые районы и приводили к свержению Советской власти»6.

Крестьянская, сельскохозяйственная Ингушетия (как и вся деревенская, «лапотная» Россия) подверглась прямой, жестокой военной оккупации сразу же после воцарения Советов, потому что Красная Армия, согласно Ленину, «на девять десятых была создана для систематических военных действий по завоеванию, отвоеванию, сбору и свозу хлеба и топлива». В Ингушетии этому активно сопротивлялись. Поэтому властью применялись особые методы. Как пишет А.Н.Яковлев, «В местностях, особо … «зараженных бандитизмом», вводились чрезвычайные органы управления – политкомиссии, сельские и волостные ревкомы. Было решено рассматривать эти районы как «занятые неприятелем» и «приравнять в смысле важности и значения к внешним фронтам периода гражданской войны». А это значит – порки, пытки и расстрелы без суда и следствия. «Они (чекисты. – М.Я.), – свидетельствовал М. Лацис – безжалостно расправлялись с этими живоглотами (крестьянами), чтобы отбить у них навсегда охоту бунтовать»7.
***********************************************************
Одним из таких внешних фронтов для Советов была и Ингушетия. В 20-х годах, затем в 30-х – (это подтверждают архивные источники) с небольшими перерывами проводилась настоящая военная оккупация ингушской земли. «Здесь орудовали вооруженные отряды (спецподразделения ОГПУ. – М.Я.). На их вооружении были артиллерия, броневики и даже аэропланы. Они занялись упрочением «социалистических» порядков в деревне, по сути же – государственным мародерством»8.
Из документов РГВА 9, опубликованных не так давно в журнале «Военно-исторический архив» (Выпуск 2. 1998; Выпуск 8. 2000) и посвященных повстанческой проблематике Ингушетии, Чечни, Кабарды и Карачая, словно из кровавых лоскутов, высвечивается страшная картина перманентных жесточайших репрессий в отношении ингушей и других народов на протяжении всего ленинско-сталинского периода. С 1921 по 1932 годы на территории юго-восточной Ингушетии и юго-западной Чечни по существу шла война с теми, кто не принял, не признал советскую власть и сражался с ней до последнего вздоха.
Из этих документов также очевидно, что ингушские, чеченские, кабардинские и карачаевские повстанцы были «солидарным объектом» для карательных чекистских операций, проводимых силами и средствами регулярной армии и спецподразделений.
Так, в «Информационной сводке Терского областного ЧК о положении в Чечне в связи с ростом повстанческого движения от 18 февраля 1921 года» среди прочего говорится: «В районе Сунженской линии со стороны ингушского населения ведется агитация по станицам, что Совет(ская) власть к 1 марта будет свергнута. В Шатоевском районе банды повстанцев в горной Ингушетии от Ведено отступили за селение Сержень-Юрт…»10.
Об интернационализме повстанцев говорит тот факт, что руководителем одного из самых крупных отрядов, эффективно действовавших в 20-е годы в Ингушетии, Чечне, Осетии, Кабардино-Балкарии, был кабардинский князь Темирхан Шипшев 11. Подтверждение этому мы находим в ряде документов. Например, в «Информационном обзоре штаба 9-го стрелкового корпуса о развитии бандитизма в районах дислокации частей корпуса в июле-сентябре 1924 года»: «Главарь бандитских организаций в Ингушетии, Кабардино-Балкарской и Осетинской (областях) Т.-Х. Шипшев также в течение этих трех отчетных месяцев после грабежей возвращается в Чеч(енскую) область…»12. Или в «Выписке Президиума Всероссийского ЦИК от 5 апреля 1923 г.»: «Бандитского элемента много как своего, так и пришлого – ингуши и кабардинцы район ничем себя, кроме бандитизма, не зарекомендовал – к сов. власти относится недружелюбно и даже враждебно. В 1923 году в с. Кий во время полевой поездки эскадрон 28-ой дивизии чуть было не подвергся нападению – заблаговременно успел сняться… Селение Кий как база кабардинских бандитов особенно заслуживает внимания. Влиятельное лицо – Тока Хаджи Поскичев, крупный богач, антисоветски настроенный (его сын Мед Тагиров убил начальника Владикавказского ГПУ т. Штыба)»13.
*********************************************************
В упомянутой «Выписке» приводится подробнейший план очередной спецоперации по которому как на ладони просматривается характер и методы войны ГПУ против горцев-повстанцев.
Согласно этому плану, операция была тщательно спланирована и технически хорошо подготовлена. Против 18 повстанцев (всех национальностей) только на ингушские села Кий, Кашхой, Хутор Кереты в Галашкинском районе и в несколько чеченских сел выступили «по приказу комвойск в составе группы тов. Володзько: конницы – 230, пехоты – 150, всего – 380 (человек. – М.Я.)»14.
Галашкинский район и сопредельная Чечня в 1923 году были грандиозным полем сражения между ингушскими, чеченскими, кабардинскими повстанцами, с одной стороны, и легионами чекистов, огнем и мечом насаждавших в горах советскую власть – с другой.
План операции, проведенной 25 августа 1923 года, был утвержден Мироновым (начальником Чечотдела ОГПУ), Крафтом (начальником секретно-оперативной части ОГПУ) и Павловым (начальником 1-го отдела):
«1. Группе тов. Володзько к вечеру 25/VIII сосредоточиться:
а) главными силами в районе В(ерхний) и Н(ижний) Кий, окружив хутора Гимрой, Маштарой как пункты укрывания Шипшева;
б) опер, отделом в 50 сабель, двигаясь с Ассинского ущелья через Алкум (Алкун. – М.Я.) – Цечи-Ахки, занять район Мереджой, Н(ижний) и В(ерхний) Гури (Гули. – М.Я.) в целях отрезать дороги в Ингушетию со стороны Кийского и Галанчоевского (Галанчожского. – М.Я.) районов;
в) использовав ингушскую милицию, подкрепив сотрудниками
организовать засаду в районе хуторов Агобас-Датах (Даттых. – М.Я.) – Астев, предохраняющую данные выходы, имея возможность проскальзывания Шипшева между группами т. Михельсона и Володзько.
2. Все моменты предварять тщательной агентурной разведкой из
Ингушетии в сторону Кий – Мереджой…
3. С утра 26/VIII основной группой приступить к разоружению района
Кий, двигаясь в направлении Ялхарой…
а) по мере прохождения главных сил к Ялхарою иметь обязательно в
засаде опер. чек. группу в Тульском (? – М.Я.) ущелье…;
б) движение мереджоевского отряда на Холхорой должно быть
рассчитано так, чтобы дорога Мереджой – Цеча-Ахки была бы обеспечена хотя бы засадой местного значения.
4. Отряду мереджоевскому немедленно связаться с группой Михельсона в районе Мереджой Берем и иметь особенно в виду необходимость бдительности засады на Даттахской дороге в момент операции в с. Мереджой Берем…»15.
С 1923 по 1929 годы подобных операций было проведено достаточно, чтобы в обширном, совершенно секретном «Докладе о ликвидации контрреволюционного выступления в Чеченской, Карачаевской, Кабардинской и Ингушской областях» Северо-Кавказскому Краевому Комитету ВКП(б) 16, подписанному Беловым (Командующий войсками СКВО) и Кожевниковым (член РВС), дать анализ причин восстаний, работы войск и органов ГПУ, внести предложения на перспективу.
Это весьма важный документ своего времени, который даёт серьезный повод для размышлений по сей день. Согласно «Докладу», целые районы вышеназванных автономий участвовали в вооруженных выступлениях против Советов. Причинами этих антисоветских мятежей, как полагали Белов и Кожевников, являлись: крупные ошибки партруководства, «проводившего совершенно неправильную линию на сплошную коллективизацию, без учета особенностей и уровня развития национальной области (наличие в значительной мере родовых пережитков, религиозный фанатизм, слабая классовая дифференциация, чрезвычайная культурная отсталость масс, скотоводческий тип хозяйства, находящийся в горных районах на весьма низком уровне развития), административное насаждение колхозов, попытки коллективизации в горных районах, неправильное лишение избирательных прав середняков, а в ряде случае и бедняков…, попытка административного закрытия мечетей»17. Авторы данного доклада констатировали, что во всех административных единицах Ингушетии органы соввласти подменялись уполномоченными и представителями ГПУ.
********************************************************

подробней http://forumcaucasus.com/index.php?showtopic=6283