Понятие «религиозная идентичность» активно используется в философских и социологических работах.
С.Т. Антоненко считает, что современную Россию можно охарактеризовать как пространство мутирующих неустойчивых идентичностей. У большей части верующих нет ясных представлений об основах вероучения, канонах религиозной жизни.

Анализируя проведённые социологические исследования, Мчедлов М.П. констатирует: «… религиозная самоидентификация осуществляется не по принадлежности к той или иной религии, а на основе соотнесения себя с определённой культурой, национальным образом жизни»[7].
Чтоб выявить сущность проблемы религиозной идентичности в Дагестане, мы с вами рассмотрим религиозную идентичность дагестанцев в период Шамиля, ознаменованный созданием теократического государства имамат; период распада СССР и появление новых лидеров, наставников, создание ДУМД; религиозная идентичность в реальности сегодняшнего дня, и появление новых формирований: «лесных», «джамаатовских».
Одним из формирующих идентичность факторов является религия. Ислам в Дагестане – это один из факторов, формирующих местную идентичность, воздействующих на мировоззрение индивида, этнического социума.
Исламское возрождение в Дагестане уходит своими корнями в VII-VIII вв. период Арабского Халифата. Второе усиление исламского возрождения в виде мюридизма ознаменовано с именем Имама Шамиля, возникновение на территории Дагестана теократического государства имамат. Третье исламское возрождение в современном Дагестане в 90-е годы XX в., означало в первую очередь возрождение суфийских братств или тарикатов [5].
Отношения между тарикатскими общинами складываются сложно, особенностью стало стремление шейхов получить право на наставничество (араб. иджаза) сразу по линии нескольких братств. Из числа распространённых здесь тарикатов (путей) можно выделить следующие: Накшбандийя, Шазилийя и Кадирийя. Первые два пути стремительно растут и развиваются в Дагестане, а последний получил наибольшее распространение в Чечне и Ингушетии под предводительством Кунта-хаджи. Роль наставничества в Дагестане принадлежат Саиду-афанди Чиркейскому и Сиражутдину Хурикскому, они относятся к одним и тем же тарикатам, что, однако не смягчает существующего между ними конфликта [2].
В 1950–1970-е годы политика массовых и постоянных переселений горцев на равнину вызывала недовольство среди равнинного населения, тюрки-мусульмане оказались меньшинством на своей «исконной этнической территории». Русские были вынуждены уезжать из-за притеснения [4]. Особенно болезненно это переживают кумыки, привыкшие считать себя «более цивилизованными» по сравнению с горцами. В пику им их аварские и другие горские оппоненты утверждают, что мусульмане равнины благодаря связям с русскими утратили свою мусульманскую идентичность. Горцы считают, что только в горах есть еще настоящие мусульманские ученые и алимы.
Религиозная политика государства в конце «Перестройки» способствовала возникновению духовных управлений мусульман (ДУМ), если при СССР их было только четыре, сегодня в России их число достигло 43 [9]. В 90-е года Дагестане создаётся своё ДУМ, как и во всех других субъектах РФ, главой которого был назначен Багаутдин Исаев по национальности кумык. В тот период между тремя национальными общинами республики сложился своеобразный баланс: компартия и ДУМД контролировались соответственно аварцами и кумыками, а республиканский Верховный Совет возглавлял даргинец Магомедали Магомедов. Распад Советского Союза и крушение КПСС нарушили это равновесие сил. В 1992 году аварцы захватили ДУМД, этот факт вызвал резонанс среди других населений региона, которые тоже создали свои ДУМ. Конец этому дроблению был положен законом, запретившим создание ДУМ по этническому признаку, таким образом, остался один единственный официальный орган – проаварское ДУМД, представляющий интересы дагестанских мусульман. Контроль над ДУМД открывает доступ к огромным денежным ресурсам, прежде всего к доходам от организации хаджа. Под предлогом «борьбы с ваххабизмом» ДУМД выстроило в Дагестане собственную иерархическую систему представителей районных и городских алимов и имамов, которые проверяли деятельность сельских алимов. Финансируется это иерархическая система правительством Дагестана. Спрашивается, откуда берутся деньги на данную низовую систему оплаты в начале, городских, далее районных и наконец, сельских имамов?
Шесть кумыкских районов, 2 города и 12 районов Южного Дагестана отказались войти в иерархическую систему, не допуская на свою территорию представителей ДУМД. Каким-то удивительным образом, не имея на то доказательств, стали утверждать, что именно с этой части населения идут нетрадиционные направления Ислама, такие как салафизм и ваххабизм.
Чтобы закрыть конкурирующий исламский вуз «Арафат» в южном Дагестане, ДУМД при поддержке милиции обвинили студентов и преподавателей в ваххабизме. Однако это не подтвердилось, тогда милиция стала придираться к руководству Института по поводу нарушения санитарных, строительных и противопожарных норм, задержали несколько молодых людей школьного возраста, после вовсе штурмовали здание. Однако допущенные при этом избиения гражданского населения и нарушения норм российского законодательства вынудили правительство республики во главе с председателем Госсовета вмешаться в конфликт.
Возвращаясь к нашей теме, хотелось бы отметить количество мечетей и школ, стремительно быстро появившихся в Дагестане [3].
В августе 2003 г. насчитывалось 1679 мечетей (включая 1091 пятничных-джума), 16 исламских вузов с 52 филиалами, 141 медресе, 324 начальных школы при мечетях. Исламским образованием охвачено почти 16 тыс. чел. Возросло количество людей, совершающих паломничество в Мекку в 1992 г – 6000, в 1997 г . – 12208 и 13268, сегодня сократилось до 5000 по разным причинам. Одна из таких причин – выделение квот арабскими странами, другая – нежелание людей обращаться в аваризированный ДУМД, который собирает денежные средства за полгода на открытие визы, чем недовольно остальное население Дагестана [4].
Сейчас же, мы видим, что система религиозных институтов более притягательна, чем обучение в общеобразовательных школах и университетах. Посещение исламских школ при мечетях стало носить массовый характер. Общество в Дагестане постепенно возвращается в VII-VIII вв. в период арабского халифата. Люди с позицией вроде Патимат Магомедовны предаются расправе со стороны шариатского суда. Патимат Магомедовна директор школы №45 в посёлке Шамхал, была широко известна в республике своей принципиальной позицией в вопросе отстаивания светского характера среднего образования. Ей неоднократно угрожали, за запрет посещения средней образовательной школы девочками в хиджабах, ещё год назад в дагестанских газетах исламисты выступали с нападками на эту женщину. Смерть Патимат вызвала определённый резонанс в республике, но осталась незамеченной местными властями и на российском уровне. По сути “специальная оперативная группа муджахидов” бросила отрытый вызов всей образовательной системе страны. До сих пор в северокавказских республиках исламизация образования шла мелкими шагами, методом открытия при институтах молельных комнат. Сейчас процесс решили ускорить, а тех, кто имеет в себе мужество этому противостоять, начали открыто отстреливать. Боюсь, что после подобного убийства немногие директора дагестанских средних школ найдут в себе смелость не допускать до занятий девочек, одетых в хиджаб. Также можно привести в пример взрыв на махачкалинском городском пляже, где пострадала женщина, учительница музыки. Смысл, который хотели донести террористы этой акцией до общества, понятен: женщины, не смейте разоблачаться прилюдно, пусть даже и на морском берегу, а тех, кто ослушается – покараем. В общем, очередной акт устрашения [1,10].
В настоящий момент можно констатировать: рядовой дагестанец в большинстве случаев боится бандподполья в гораздо большей степени, нежели милиции, прокуратуры и государственных структур. Истории о том, что дети милиционеров и обеспеченных людей уходят в боевики, называя себя лесными, становятся всё более распространёнными.
Война идёт не только с дагестанскими властями и милицией, бандподполье упорно борется и против традиционной дагестанской ментальности, исконно горских традиций, уходящих своими корнями как раз не в ислам, а в язычество, в адаты, то есть в не писаные законы и нормы поведения. Идеи радикального исламского интернационала несут Дагестану не только кровавую смуту, но и в перспективе едва ли не полную утрату собственной этно-культурной идентичности, его арабизацию.
К сожалению, складывается впечатление, что правительство региона всего этого просто не понимают или не придают должного значения. По крайней мере, если они надеются остановить сползание Дагестана к полномасштабной войне путём искусственного усиления влияния одних мусульманских лидеров (так называемых ”традиционных мусульман”) в ущерб другим (“ваххабитам” или “салафитам”), то они глубоко заблуждаются. При всё усиливающемся господстве религии, в какой бы то ни было форме будут закономерно сдавать свои позиции те институты светского общества, которые ещё пока существуют [11].
Этнограф Ахмет Ярлыкапов в своей работе «Проблема сепаратизма и исламского экстремизма в этнических республиках Северного Кавказа», пишет: «Эта тревожная тенденция говорит о том, что среди части интеллектуальной элиты дагестанской молодёжи также распространяются экстремистские взгляды. Есть определённый круг молодых интеллектуалов в республиках Северного Кавказа, особенно в Дагестане, которые убеждены, что в сложившейся ситуации, когда везде господствует несправедливость, коррупция и т. д., наилучшим решением будет введение шариата. Отметим, что подобные идеи достаточно популярны среди молодёжи не малообразованной, как было раньше, а интеллектуально развитой и получившей хорошее светское образование. Конечно, это в том числе отражение социально-экономических и политических проблем. Тревожно, что пути их решения некоторые молодые интеллектуалы Северного Кавказа стали искать в религиозной сфере» [8].
Как же так получается, что люди, образованные не только светски, но и религиозно, приносят чуждую идеологию? Или как получилось, что обеспеченные люди, уходят в лес воевать за то, чтоб выплачивали «закят»?
Достоянием общественности стали сведения, что Абдулла Саадуллаев (Дауд, абу Яхья) вымогал у дагестанцев-бизнесменов крупные суммы денег. Саадуллаев начал своё религиозное обучение в Кизилюрте у известного алима, учился в Сирии, посещал лекции учёного – аль-Альбани. После учёбы переехал в Ульяновск и на базе исламского центра, основанного выходцами из Ближнего Востока, вёл проповеди. Молодёжь, как из числа кавказцев, так и местных жителей (чувашей, башкир, русских), принимали ислам после его наставлений, организовался джамаат, по всем исламским канонам. Попав в поле зрения правоохранительных органов, Абдулла Саадуллаев уезжает из Ульяновска и в Дагестане развивает идеи джамаатства.
Особое внимание Саадуллаев уделял вопросу закята – обязательному налогу для мусульман, одного из столпов ислама, который, по его мнению, был предан забвению теми, кто регулярно совершал намаз и хадж, держал пост. И вот он оказывается в подполье, и вновь разворачивает свою деятельность, обязывая бизнесменов выплачивать «налоги» в виде закята. В случае отказа предпринимателя со стороны джамаатовских, применялись устрашающие меры: поджог, взрыв и покушение на жизнь. На данных примерах мы с вами увидели, что на ряду с существующими направлениями, салафизмом и ваххабизмом, появляются новые формирования «лесные» и «джамаатовские» [11].
Итак, сегодня в Дагестане существует традиционный ислам в виде накшбандийского и шазилийского толка, который тоже является чуждым для дагестанского мусульманина с идентичностью мирного жителя (верующего в имя Аллаха и в последнего пророка Мухаммеда). Существуют также приверженцы оппозиции ДУМД, сегодня в обществе их принимают за направления салафизма и ваххабизма местного разлива. И новые формирования воинствующие исламисты называющие себя «лесными» и «джамаатовскими».
Зарема Арсланбекова Отели, заметки для туристов, ботанические сады, ночная жизнь, cofeeshop амстердам голландия, и цены, интересные факты страны, история средневековых крепостей и замков, традиции, разнообразный отдых, культура.