Фатима готова была слушать эту историю снова и снова. Она уже выучила ее наизусть. Любой член ее семьи тоже знал ее, да и она сама много раз рассказывала ее. Как-то она даже написала сочинение для школы о ней. И всё же никто не умел рассказывать ее так, как это делала бабушка. Прадедушка приходился ей отцом, и она слышала эту историю прямо от него.

– Эта история начинается очень давно, еще до того, как я родилась, – начинала свой рассказ бабушка. – Это история твоего прадедушки, моего отца. Она о том, что случилось с ним, когда он был еще юношей. Сначала я расскажу тебе о его отце и о трех его женах.

Отец прадедушки был весьма богатый человек. Звали его Аслам Сахиб. Он был так богат, что мог иметь нескольких жен.

Первая жена Аслама Сахиба приходилась ему двоюродной сестрой. Это был брак по уговору. Их родители дали друг другу обещание поженить их, и это было делом семейной чести. Между ними не было любви.
Его вторая жена была дочерью крупного землевладельца, и это тоже был брак по сговору. Благодаря этой женитьбе объединились земли двух семейств. О любви здесь не было и речи.

Одни браки по предварительному уговору бывают счастливыми, другие – не удаются. Как и в любом деле, здесь всё определяет намерение. Первые два брака Аслама Сахиба были заключены без мысли угодить Аллаху. Здесь никто не думал о чувствах невесты и жениха. И потому оба брака были неудачны.

Потом Аслам Сахиб женился в третий раз – по любви. Третью жену звали Лайла, она была дочерью сельского имама*. Как вы знаете, имамы возглавляют молитву в мечети и редко бывают богатыми людьми. Таким был и этот имам. С деньгами у него было туго. Но у него были две вещи, благодаря которым он чувствовал себя богатым. Первое – это знание Бога, второе – почтительная дочь.

- - -
* Имам – человек, который возглавляет Исламскую молитву.
- - -

Как я уже сказала, это был брак по любви. Аслам Сахиб влюбился в Лайлу с первого взгляда. Он сделал ей предложение, и она, и ее отец приняли его, и вскоре сыграли свадьбу.

Тут-то и начались неприятности. Две первые жены стали очень ревновать. У каждой из них было по сыну. Они с сыновьями сразу возненавидели ее. Когда у Лайлы тоже родился сын, это лишь усилило их ненависть к ней и к новорожденному.

Шли годы. Однажды зимой ваша пра-прабабушка Лайла простыла, заболела и умерла. Аллах взял ее к Себе, когда ее сын, ваш прадедушка, был маленьким мальчиком.

Детство у него было трудное. Две его мачехи и двое старших братьев грубо обходились с ним. Отец знал об этом и пытался защитить его, но всё равно ему приходилось туго.

Прадедушка не походил на своих братьев, которые были грубые и неотесанные. Они только и делали, что занимались глупостями. А прадедушка любил читать и тянулся к знанию.

Каждый день он занимался со своим дедом, старым имамом. К четырнадцати годам он усвоил всё, чему старик мог его научить. Он изучил весь Коран – наше Cвященное Писание, и множество высказываний нашего Пророка, Мухаммада (o, Аллах, даруй больше величия и почетности Пророку Мухаммаду, мир ему, и да сохрани его общину). Словом, прадедушка избрал путь ученого. Чтобы продолжить учебу, ему пришлось покинуть отцовское хозяйство.

Было решено, что он отправится в одну из лучших школ того времени.
Школа находилась в Диобанде, далеко от отчего дома. Дорога туда занимала две недели – на повозке, а потом на поезде. Прадедушка был рад этому путешествию за знанием.

Аслам Сахиб тоже был доволен тем, что сын уезжает, и теперь братья и мачехи не станут тиранить его. Единственное, что печалило и отца, и сына – это то, что они больше года проведут вдали друг от друга.
Месяц проходил за месяцем, и они общались только в письмах. Учеба у прадеда шла успешно. Однажды пришло письмо, в котором отец писал, что он болеет. Прадедушка написал, что хочет приехать домой. В следующем письме отец написал, чтобы он продолжал учебу. С тяжелым сердцем прадедушка вновь распаковал вещи, уже собранные в дорогу.

Не прошло и недели, как пришло письмо от старого имама. Он писал, что его отцу стало хуже и что он на пороге смерти. Прадедушка тотчас собрался и тем же вечером выехал домой.

Был сезон дождей. Как вы знаете, в Пакистане и Индии дожди начинаются в одно и то же время, дождливый сезон называется «муссон». По воле Аллаха, которому ведомо всё зримое и незримое, железнодорожные пути затопило. Поезд задержали. Дедушка приехал лишь через три недели, опоздав ровно на неделю. Ангел уже призвал душу Аслама Сахиба к ответу в могиле.

Как это иногда бывает, когда Аллах испытывает человека, испытания навалились на моего отца все разом. Он не только потерял мать, а теперь и отца. Две его мачехи отнеслись к нему как к вору.
Они заявили, что он намеренно опоздал на похороны отца. Они сказали, что он приехал, позарившись на богатство отца. Они поклялись на семейном совете, что прадедушка не получит ни одной монетки и ни пяди земли.

После этого, чтобы еще больше унизить его, они выгнали его из дома – ночевать с козами и буйволами в хлеву.

Спустя пару дней мачехи и братья придумали новую ложь.

Они стали всем говорить, что прадедушка – совсем не их родич. Они сказали, что Аслам Сахиб не был женат на Лайле, и что он – не сын их отца.

Прадедушка предложил посмотреть бумаги отца, но оказалось, что в них отсутствует и свидетельство о браке с его матерью, и свидетельство о его рождении.

Бабушка остановилась и обвела взглядом троих ребятишек.

Джамал мечтательно задумался о чем-то. Фатима уютно устроилась, обхватив бабушкину руку. Мухаммад смотрел на бабушку. Пауза, сделанная бабушкой, словно пробудила детей ото сна.

– Не останавливайся, – сказала Фатима.
– Бабушка! – позвал Джамал.
Один Мухаммад понял, в чем дело. Он посмотрел на часы.
– Время вечерней молитвы, – сказал он. – Время для Магриба*.

- - -
Магриб - вечерняя молитвa, выполняeмaя cpaзу пocлe зaxoдa coлнцa.
- - -

Все трое вскочили и наперегонки бросились к лестнице. Каждый торопился первым попасть в ванную, чтобы совершить омовение перед молитвой.

– После молитвы я доскажу историю, – сказала им бабушка.

Фатима, чья очередь в ванную была второй, прыгала от нетерпения.

– Давай же, Мухаммад! – торопила она брата. Ей не терпелось поскорее совершить молитву и услышать окончание истории.

– На чем я остановилась? – спросила бабушка, когда дети вновь уселись на кушетке вокруг нее.

– Они украли дедушкины бумаги! – сказала Фатима.

– Они пытались обманом лишить его земли, – сказал Мухаммад.

– Ну, он им сейчас задаст! – сказал Джамал.

– Я поняла, где мы остановились, – сказала бабушка. – Так я продолжу?

Все трое согласно кивнули.

– Тем вечером прадедушка пошел к имаму. Они решили на следующий же день отправиться в город и подать иск о праве на наследство.
Прадедушка был не тем человеком, которого можно было легко обмануть. Даже в свои шеcтнадцать лет он уже проявлял ту твердость характера, которая скоро принесла ему известность.

Он отправился в город и обратился в суд. Ему дали месяц сроку для того, чтобы собрать и представить судье доказательства своих прав на наследство.

В течение двух следующих дней мой отец побывал у всех, кто знал его, собирая подписи под заявлением о том, что он действительно является сыном своего отца.

Затем он собрался съездить в Диобанд. Он хотел использовать заявления и, кроме того, бумаги, которые были представлены в университет при его поступлении туда, а также письма, которые писал ему отец, – чтобы получить заключение о своих правах у законоведа.
Это заключение он затем мог представить в суд, и оно было бы решающим.

Времени было мало, но он хотел успеть съездить в Диобанд и вернуться назад.

На дорогу в Диобанд у него ушло двенадцать дней. Еще через три дня он получил положительное заключение законоведа. И еще три дня до отъезда в Диобанд он провел дома, собирая заявления. Итак, у него осталось лишь двенадцать дней, чтобы вернуться домой.
На обратном пути он ехал днем и ночью.

На одиннадцатый день под вечер он уже шел пешком домой от ближайшей железнодорожной станции.

Он сделал всё, что мог, и он успевал к назначенному сроку. На следующий день он мог отдохнуть, а вечером сесть на последний ночной поезд, чтобы утром оказаться в городском суде.

Весть о возвращении прадедушки разнеслась мгновенно.

Вскоре все знали, что он вернулся с положительным заключением, готовый к встрече с судьей. Эта новость дошла и до его братьев.
– Похоже, наш план рушится, – сказал старший брат. – Я и подумать не мог, что ему удастся вернуться к назначенному сроку.

Он сидел во дворе, на низкой деревянной скамеечке. Именно так он обычно встречал односельчан, которые обрабатывали его землю.
Его младший брат сидел перед ним, как в гамаке, на деревянной кровати, сетка которой была веревочной. Он сидел со скрещенными ногами, откинувшись на две подушки. Братья только что отпустили домой всех работников и слуг.

– Я не переживу, если он получит свою долю! – желчно сказал младший брат.

Оба задумались.

– Придется отказаться от нашего замысла и решить дело миром, – сказал старший. Младший взглянул на него, и тот коварно улыбнулся.

– Завтра вечером мы пригласим его, будто бы для того, чтобы договориться, и как следует угостим его. Чем не план?

Получив приглашение от братьев, прадедушка сначала не хотел идти.
– Всё же они – мои братья, – подумал он. – Лучше жить в мире. Если они подпишут бумагу, подтверждающую мои права, я не пойду в суд. А если нет, тогда я успею на ночной поезд.

Прадедушка собрался и пошел. Он сказал старому имаму, чтобы тот встретил его на станции в полночь. Если он не придет, значит, дело улажено. А если придет, тогда они вместе отправятся в суд.
Когда прадедушка пришел в дом, его приняли с почетом. Братья называли его «брат», а мачехи – «мой сын». Угощение подавали в обеденной комнате, было много разных блюд. Произносили длинные рeчи. Было сказано много слов о примирении. Братья говорили, что теперь к прошлому возврата нет, что они снова – одна семья. Словом, прозвучало много хорошего, но всё это были одни слова.

Прадедушка взглянул на карманные часы. Было уже довольно поздно.
В честь гостя подали особый щербет. Затем стали говорить речь. Говорил отец старшей жены. Он предлагал уладить дело миром и подписать необходимые бумаги. Было уже одиннадцать часов.
– Еще полчаса посижу и пойду на поезд, – подумал прадедушка. – Если мы не подпишем бумаги, через полчаса я уйду.

Речь была долгой и многословной. Прадедушке показалось, что в комнате становится жарко. Монотонные слова действовали усыпляюще, и через несколько минут он заснул.

Речь тотчас прекратилась, и все тихо вышли из комнаты, оставив прадедушку спать.

Как только братья вышли, слуги поднесли дорожные вещи и открыли входную дверь.
– Поторопимся, – сказал старший брат, – а то опоздаем на поезд.
На станции старый имам посмотрел на часы. Было без десяти двенадцать. Поезд должен был прибыть без опоздания.

Но вот имам увидел, что по дороге к станции идут люди. Он различал только их тени, пока они не вышли к освещенной платформе. Это были два брата и их дед.

– Где ваш брат? – спросил старый имам, когда они подошли.

– У нас нет брата! – прозвучал ответ.

Старый имам так рассердился, что даже потерял дар речи.

До прихода поезда оставалось пять минут. Послышался гудок, протяжный и низкий. Поезд был на подходе.

Под смех братьев и нарастающий шум поезда имам поспешил прочь от станции. Он отправился прямо к дому прадедушки, чтобы выяснить, что там случилось.

Света в доме не было. Он постучал, но никто не ответил. Он пошел к черному ходу. Там горел свет. Дверь со скрипом отворилась. Ему открыла старая кухарка.

– Входите, – сказала она. – Бог накажет всех, кто приложил к этому руку. Я думаю, они что-то подсыпали в щербет. Потому что всё остальное я готовила и подавала сама.

Весь дом спал. Она тихонько провела его в столовую. Там, уронив голову на стол, спал прадедушка.

Старый имам начал расталкивать и трясти его, чтобы разбудить. Тот с трудом поднялся и собрал свои бумаги. Но время было уже упущено. Была половина первого, поезд ушел. Братья прадедушки взяли верх!
Они вышли из дома через черный ход, чувствуя себя так, словно их побили.

Прадедушка шел с трудом, еще не оправившись от действия сильнoгo снатвopнoгo, которым его опоили. Старый имам отвел его на берег реки и водил по берегу, чтобы тот пришел в себя.

– Другого пути поспеть в город вовремя нет, – сказал старый имам. – Если утром тебя не будет в суде, дело решат в их пользу. Но даже на самом быстром скакуне ты не доберешься в срок.

Прадедушка постепенно приходил в себя.
– Должен быть какой-то способ, – повторял он. – О Аллах, должен найтись выход!

Они ходили по берегу, и взгляд прадедушки то и дело обращался к темной, стремительно несущейся воде. Вода высоко поднялась после дождей. Она бурлила, иногда отбрасывая отблески лунного света.
Река протекала через тот самый город, куда ему так нужно было попасть, – он располагался далеко внизу, в долине. Сердцем прадедушка почувствовал, что вода, на которую он сейчас смотрит, в тот же день достигнет города.

Вдруг он заметил на воде что-то черное, длинное. Это было дерево с корнем, плывшее по течению. Прадедушка крикнул:
– Притянем его к берегу!

Они пустились бегом вдоль берега, следя за деревом.

Минут через пятнадцать они вдвоем сумели поймать его там, где течение подходило ближе к берегу. Имам удерживал дерево, пока прадедушка раздевался. Он завернул свои бумаги в одежду. Этот узел он хотел укрепить на голове. Но чем?

– Могу я взять на время твой тюрбан? – спросил он.

Старый имам снял тюрбан и, не разматывая, передал ему. Он стал приматывать им тюк с одеждой к голове, пропуская ленту тюрбана под подбородком. Затем он подвернул оставшийся конец и вошел в воду.

Вода была просто ледяная – ведь река текла с гор.

Прадедушка взобрался на ствол и крепко уселся там.
– Если будет на то воля Божья, утром я буду в суде, – сказал он. – Вернусь завтра ночью.

И он вытолкнул ствол на стремнину.

Прадедушка потом рассказывал мне, что это была самая долгая ночь в его жизни.

Вода была холодная и, казалось, становилась еще холоднее. У него стали коченеть ноги.

Ему приходилось бороться с течением, чтобы оставаться на стремнине и избегать кустов и камней. Дважды ему пришлось слезать в воду, выбираться на берег и бежать по берегу, пока дерево проходило пороги с небольшими водопадами.

Он несколько раз чуть было не потерял свой узел с одеждой.
Но вот наконец река достигла городских окраин. Это было перед рассветом. Город еще спал.

Ко времени призыва к утренней молитве прадедушка уже был недалеко от площади со зданием суда. Небо посветлело. Надо было выбираться на берег. Он направил ствол к берегу под мостом и здесь оставил свое дерево. Одевшись у воды, он по откосу берега стал подниматься наверх.

Навстречу ему мальчик-пастушок спускался к воде, чтобы искупать буйволов. Люди выходили их мечетей. Начинался новый день.
Прадедушка был измучен, но он остановился у ближайшей мечети и совершил молитву. Потом он перешел на другую сторону реки по тому самому мосту, под которым он одевался, и присел возле здания суда на скамейку.

До открытия суда было еще много времени, и прадедушка прилег на скамейке, чтобы подремать.

День обещал быть знойным, и мухи стали досаждать ему. Чтобы защититься от них, прадедушка размотал тюрбан и укрылся им с головы до пят. После этого он задремал.

Вскоре к скамейке подошли какие-то люди и грубо попросили прадедушку убрать свои ноги, чтобы можно было присесть. Он подтянул ноги, упершись коленками в спинку скамейки, и снова задремал. Подошедшие уселись на край скамейки.

Постепенно на площади стало людно. Люди на скамейке оживленно беседовали и много смеялись. Похоже, что они надули кого-то. Они явились в суд, а человек, которого они провели, уже не сумеет прийти. Они радовались, как здорово это у них вышло. Они хохотали так громко, что разбудили прадедушку. Он потянулся, скрытый завесой из тюрбана.

– Судья, увидев, что он не явился, вынесет решение в нашу пользу! – сказал первый.

Прадедушке был знаком этот голос!

– А вот и судья идет, – сказал второй.

Прадедушка затаил дыхание, скрытый тонкой тканью. Затем он улыбнулся, что-то придумав.

Когда судья прошел мимо, те двое встали со скамейки. Прадедушка громко откашлялся и сел, откинув ткань.

Он с улыбкой поднялся – и оказался лицом к лицу со своими братьями!
Прадедушка начал не спеша наматывать тюрбан вокруг головы.

Оба брата уставились на него так, словно увидели привидение.
Младший плюхнулся обратно на скамейку. Старший открыл рот и беззвучно шевелил губами, не в силах вымолвить ни слова.
А прадедушка намотал тюрбан, одернул одежду, взял бумаги со скамейки и отправился в суд, чтобы вернуть нашу землю.

Фатима хихикнула и стиснула руку бабушки, прижавшись к ней.
– Я люблюэту часть, – сказала она, прильнув к бабушке. – А теперь расскажи нам о прадедушке и верблюдах.

– Нет, – сказал Джамал. – Расскажи о лошадях.

– Да, о лошадях, – сказал Мухаммад.

Бабушка засмеялась.

– Идите-ка и оденьте свои пижамы, – сказала она. – А потом, до вечерней молитвы, я расскажу вам одну чудесную историю.

– О чем она? – спросила Фатима.

– Это история Пророка (да будет с ним мир) и битвы во рву, – сказала бабушка.

Дети побежали одевать пижамы.

Бабушка рассмеялась и покачала головой.
«Уж и не знаю, кому больше по душе эти истории, мне или детям», – сказала она про себя.