Оборонительные сражения в Северо-Западной Ингушетии, апогеем которых стала Малгобекская оборонительная операция осени 1942 года, по праву считаются одним из ключевых моментов битвы за Кавказ.

В этом материале я хотел бы привести справки компетентных лиц – Тимура Матиева и Иосифа Тельмана. У названных историков свой язык, не газетный, скажем так. Поэтому, думаю, мне простится то, что счел необходимым несколько сократить их статьи, но, при этом, надеюсь, не допустил вольного обращения с этими значительными трудами.

Кандидат исторических наук Тимур Матиев: «В последние годы вновь встает вопрос об оценке характерных черт и значении наиболее существенных операций Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. В этом смысле особое значение приобретает рассмотрение особенностей военных операций первого периода ВОВ – до и накануне достижения коренного перелома в ходе боевых действий на советско-германском фронте. Речь идет, прежде всего, об оборонительных сражениях Красной Армии, особняком в этом ряду стоят действия советских войск в ходе битвы за Кавказ.

Битва началась в конце июля 1942 года, после прорыва немецких войск группы армий «А» через Ростов на Северный Кавказ. Последний определялся в соответствии с планом «Блау» - ключевым направлением, достижение успеха на котором должно было внести решающий вклад и оказать определяющее влияние на исход всего военного противоборства на советско-германском фронте.

Исходя из этого, германским верховным командованием осуществлялось и планирование, и сосредоточение сил и средств. Из двух групп армий – «А» и «Б» – наступавших в рамках операции «Блау» на южном крыле советско-германского фронта именно первая пополнялась вначале максимально подготовленными, оснащенными и укомплектованными по штатам личным составом и военной техникой соединениями. При этом немаловажное значение имело и то, что по национальной принадлежности личного состава эти соединения были почти исключительно немецкими, что резко повышало общую боеспособность группы армий, в отличие от соседних войсковых объединений южного крыла Восточного фронта, значительную часть которых составляли подразделения союзных Вермахту армий».

Кандидат исторических наук Иосиф Тельман: «В 1942 году, после крупных поражений, советские войска, наконец, добились серьезных успехов в боях под Москвой, отстояли столицу. Враг вынужден был отступить. Однако к концу зимы наступление Красной Армии выдохлось.

Важной проблемой для обеих сторон была разгадка намерений противника и планирование операций на летний период. Его Величество случай помог советскому командованию. В его руках очутился портфель майора Рейхеля, в котором были документы о планируемой немцами наступательной операции на юге под кодовым названием «Блау». Однако Сталин, Ставка и Генштаб не сумели воспользоваться этим «подарком». А между тем, в нем был ответ на многие волновавшие ставку вопросы.

Сталин и командование Красной Армии, в том числе Жуков, были уверены, что немцы опять предпримут генеральное наступление на Москву. Здесь они попытаются нанести главный удар. Однако этот удар Гитлер решил нанести советским войскам на юге, как это было предусмотрено разработанным его генералами планом «Голубой».

Рано утром 1 июня 1942 года Гитлер на своем самолете «Кондор» вылетел в Полтаву, где находился штаб группы армий «Юг». Фюрер был в приподнятом настроении. Он был уверен, что новое наступление на Восточном фронте принесет новые победы немецкому оружию и немецкому воину.

Фюрер провел в штаб-квартире южной армейской группировки совещание командования Вермахта, на котором обсуждались задачи летнего наступления немецких войск. На этом совещании Гитлер заявил: «Если мы не получим нефть Кавказа, то вынуждены будем покончить с этой войной. Основной нашей задачей теперь становится реализация плана «Блау».

Военный обозреватель газеты «Нью-Йорк таймс», участник трех войн, лауреат Пулитцеровской премии Хэнсон Болдуин в книге «Сражения, выигранные и проигранные», большое внимание уделил операции «Блау». Он писал, что в 1942 году Москва все еще манила Гитлера, но фюрера теперь больше привлекали нефтяные месторождения Кавказа по причине недостатка бензина в третьем рейхе и огромных расходов топлива на Восточном фронте. Кавказ с его нефтяными месторождениями становился главной целью для немцев.

Гитлер как-то заявил на совещании, в котором участвовали промышленники: «Экономика Германии не может существовать без нефти. Моторное топливо немецкого производства должно стать реальностью, даже если это требует жертв». Следует отметить, что своей нефти Германия вообще не имела. В 1940 году перед нападением на СССР в третьем рейхе было произведено 8 миллионов тонн бензина и дизельного топлива в основном из местного угля, методом, так называемой, гидрогенизации его под высоким давлением. Этой проблемой фюрер занимался еще до прихода к власти.

Уже зимой 1941 года, в период битвы за Москву, танковые части вермахта и авиация встретились с серьезными трудностями в связи с нехваткой горючего. В тот период потребности Германии в какой-то мере удовлетворялись за счет нефтепромыслов Румынии. Однако решить проблему снабжения третьего рейха горючим они не могли. К тому же, советская авиация наносила ощутимые удары по этим нефтепромыслам. В результате, добыча нефтепродуктов здесь постоянно снижалась. Уже во второй половине 1942 года Германия могла практически остаться без горючего. Все эти факторы учитывали Гитлер и его штаб Верховного командования немецкой армии при разработке плана - операции «Блау».

Цель операции - прорыв на Кавказ. Захват нефтепромыслов Баку и Грозного. На совещании в Полтаве Гитлер не упоминал Сталинград. Тогда для него и генералов это был очередной город на карте, не более. Операция должна была начаться взятием Воронежа. Затем планировалось окружение советских войск западнее Дона, после чего 6-я армия Паулюса развивает наступление на Сталинград, обеспечивая безопасность северо-восточного фланга. Предполагалось, что Кавказ оккупирует 1-я танковая армия Клейста и 17-я армия.

19 июня 1942 года немецкий самолет из-за ошибки, допущенной летчиком, очутился над нейтральной полосой и был сбит советской артиллерией. На его борту находился начальник оперативного отдела штаба 23-й танковой дивизии майор Рейхель. В его портфеле были документы, которые раскрывали цели плана наступления на юге. Майор был убит, а его портфель с важнейшими документами оказался в руках советского командования.

О сбитом самолете и обнаруженных документах командующий Юго-Западным фронтом сообщил в Ставку. В тот же вечер маршалу Тимошенко позвонил по прямому проводу Сталин. Он интересовался захваченными документами и планируемыми в связи с этим операциями. Несмотря на то, что документы, найденные в портфеле майора Рейхеля, не вызывали сомнений в их подлинности, Ставка все же не решилась снять часть войск с Западного фронта на южное направление.

Между тем, адъютант командующего 6-й немецкой армией Паулюса полковник Вильгельм Адам писал, что инцидент с Рейхелем грозил роковыми последствиями еще и потому, что в захваченных у него документах содержались подробные сведения о предстоящих операциях соседей слева - 2-й армии и 4-й танковой армии.

27 июня советский самолет-разведчик принес поразительные новости: на стыке 13-й и 40-й армий и на других участках Брянского фронта обнаружена огромная концентрация германских войск. Пока ситуацию анализировали в штабе фронта и в Москве, на следующий день 28 июня 1942 года в 10 часов утра советско-германский фронт взорвался - вермахт приступил к осуществлению операции «Блау». В директиве Гитлера от 5 апреля 1942 года цели операции были определены так: уничтожение сил противника на излучине Дона с последующим захватом нефтяных ресурсов Кавказа и преодолением горного барьера.

Около 100 дивизий вермахта и стран-сателлитов и почти половина немецких самолетов Восточного фронта были сконцентрированы на юге для осуществления плана. Им противостояли Юго-Западный, Южный и Кавказский фронты под общим командованием маршала Семена Тимошенко.

В ходе наступления немецких войск 1-я танковая армия под командованием генерал-полковника фон Клейста прорвалась на Кавказ и захватила Майкоп - первый нефтяной район, который, однако, полностью был разрушен перед отступлением Красной Армии. Войдя в город, немцы нашли лишь горящие нефтяные скважины. Им так и не удалось наладить здесь добычу нефти, хотя было даже создано акционерное общество «Немецкая нефть на Кавказе».

В разгар боев на перевалах Кавказского хребта продвижение немецкой боевой техники застопорилось из-за нехватки бензина. По этой причине часто бездействовала авиация. Начальник германского генштаба генерал Гальдер записал в своем дневнике: «Горькая ирония в том, что мы, приближаясь к нефти, испытывали все больший ее дефицит».

Поражение немецких войск под Сталинградом заставило Гитлера взглянуть реальности в лицо, убедиться в провале плана «Блау». В марте 1943 года почти вся территория Кавказа была освобождена. В руках немцев оставался только район Новороссийск-Анапа-Тамань. Последние части вермахта были эвакуированы с Таманского полуострова 9 октября 1943 года. Этот день считается датой окончания битвы за Кавказ. План «Блау» потерпел полный провал. Нефть Кавказа, которая казалась фюреру так близко, оказалась очень далеко.

Кандидат исторических наук Тимур Матиев: «25 августа 1942 года 3-ей Берлинской танковой дивизией 40-го корпуса 1-й немецкой танковой армии был взят Моздок. В последующем этот город стал плацдармом, с которого разворачивались наступательные операции в направлении Малгобека с целью дальнейшего прорыва на Грозный. Несомненно, овладение Моздоком являлось крупным оперативно-тактическим успехом немецких войск, серьезно улучшавшим общее положение наступающей группировки противника на грозненском направлении, которое к тому времени стало главным в перечне важнейших участков битвы за Кавказ.

При всей важности овладения им, Моздок был не более чем плацдармом. Зато захват Малгобека являлся не только промежуточным успехом для развития дальнейшего наступления на Грозный и его мощнейший промышленный район, но и в случае каких-либо пробуксовок в ходе осуществления этого плана, вполне ощутимой и результативной победой в смысле обеспечения нефтью и продуктами ее переработки испытывающих острый нефтяной голод немецких фронтовых частей. После неудачи с захватом в эксплуатационной исправности майкопских месторождений, немецкая сторона не могла не уделять особого внимания именно этой стороне дела.
Командующий действовавшей на малгобекском направлении 1-й танковой армией вермахта генерал-полковник фон Клейст отдал приказ штурмовать Малгобек таким внезапным ударом, чтобы уцелели нефтепромыслы. В процессе самого развития немецких наступательных операций в районе Малгобека важность этого пункта непрестанно возрастала. По мере того, как становилось очевидным, что германское наступление на грозненском направлении, «запираемом» Малгобеком, начинает терять свою пробивную силу, значение самого города как источника нефти, а не просто географического «вестибюля» на пути к Грозному, еще более увеличилось.

В свою очередь, советское командование понимало, что в случае достижения немцами стремительного успеха на малгобекском направлении, они не только выполнят промежуточную задачу по овладению нефтяным районом непосредственно вокруг города и вплотную приблизятся к выполнению главной задачи наступления на Северном Кавказе - захвату Грозного, но и поставят на грань военной катастрофы весь советский фронт в северных предгорьях Главного Кавказского хребта и по Черноморскому побережью Кавказа. Прорыв через Алханчуртские ворота к Грозному и далее к горам Большого Кавказа позволял немцам еще до выхода к Дербенту с последующим броском на Баку поставить перед угрозой окружения и уничтожения основные силы всего Закавказского фронта между Грозным и Новороссийском.

В случае же удержания Малгобека, недопущения прорыва наступающих войск группы армий «А», военная ситуация ощутимо менялась в пользу советской стороны. Время работало на нее и всякая задержка немецкого наступления, особенно в сухое и теплое время года, когда вермахт мог максимально использовать преимущества своих коронных родов войск - авиации и мотомеханизированных частей, объективно способствовало возвращению стратегической инициативы в руки советского командования. Более того, по мере все большего затягивания немецкой наступательной операции неизбежно должен был обостряться уже мучивший вермахт нефтяной голод, который во многом был главным стимулятором военной активности противника именно на этом направлении.
Таким образом, значение той роли, которая отводилась Малгобеку в планах обеих сторон в ходе решающего этапа битвы за Кавказ, при определении статуса боевых действий в этом районе, как отдельной оборонительной операции, становится вполне очевидным.

Из оборонительных операций в ходе битвы за Кавказ по своей продолжительности Малгобекскую операцию превосходит только Туапсинская оборонительная операция, продлившаяся почти три месяца, с 25 сентября по 20 декабря 1942 года.

Если в начале Малгобекской операции, германские войска первой линии, привлеченные к созданию плацдарма на правом берегу Терека, включали одну танковую (3-ю) и одну пехотную (111-ю) дивизии, то для наступления с этого плацдарма немецкое командование стянуло уже три дивизии - 3-ю танковую, 111-ю и 370-ю пехотные. В разгар боев на подступах к Малгобеку при развитии наступления в южном направлении и одновременном отражении советских контратак на флангах своей ударной группировки, Клейсту пришлось задействовать подразделения уже всех трех танковых дивизий (3-й, 13-й и 23-й) и большей части пехотных сил 52-го армейского корпуса 1-й танковой армии.

Таким образом, армия еще до начала боев, собственно за Малгобек вынуждена была ввести в сражение почти все свои резервы. Что же касается финальной части сражения за город, то в конце сентября-начале октября измотанные многодневными боями за Малгобек танковые и пехотные дивизии 1-й танковой армии уже были не в состоянии добиться решающего успеха самостоятельно.

В конце сентября под Малгобек была переброшена из района Новороссийска моторизованная дивизия СС «Викинг» - единственное немецкое подвижное соединение группы армий «А», не входившее в состав 1-й танковой армии Клейста и вместе с тем представлявшее собой исключительно мощную боевую единицу, хотя и потрепанную предыдущими боями на Черноморском побережье. Прибытие этого соединения на Малгобекский участок фронта принесло свои плоды, хотя и не сразу – только в начале октября 1942 г. истерзанный город, наконец, перешел под полный контроль вермахта.

Однако под конец операции немцам пришлось сосредоточить на сравнительно узком участке фронта в районе Малгобека все до одной свои подвижные дивизии – три танковые и одну моторизованную – какие вообще имелись у них на Северном Кавказе к югу от линии Ростов-Элиста. Таким образом, с немецкой стороны в ходе военных действий под Малгобеком отмечается средоточие сил и средств, характерное только для операций значительного масштаба.

Военные действия, происходившие в районе Малгобека в сентябре-первой половине октября 1942 года, имели по своему характеру и последствиям решающее значение для хода и исхода вооруженной борьбы на Северном Кавказе и играли большую роль в судьбе военного противостояния на южном крыле всего советско-германского фронта в целом. Так они воспринимались и оценивались военными профессионалами по обе стороны фронта. Отсюда 3 января 1943 года началось освобождение Кавказа.

Немецкий военный историк Пауль Карелл назвал направление ударов 1-й танковой армии осенью 1942 года «нефтяным фронтом», подчеркивая важность и значение нефтяного фактора как для летней кампании 1942 года, так и для судеб всего советско-германского противостояния.

Продолжавшиеся в течение целого месяца бои за Малгобек завершились фактическим срывом всего замысла германского верховного командования по овладению нефтяными центрами на юге СССР. В этом единодушны как советские, так и немецкие исследователи.

Если же говорить о влиянии, которое Малгобекская операция советских войск оказала на изменение планов германского высшего командования осенью 1942 года, то оно также представляется неоспоримым. Тот факт, что в течение более чем месяца ударная группировка действующей на главном стратегическом направлении группы армий вела изнурительные бои с переменным успехом на фронте в несколько километров, добившись при этом крайне незначительных результатов, сам по себе означал срыв первоначального плана стремительного прорыва к нефти советского юга».

Газета Ингушетия