Спецкор «Советского спорта» решил поближе познакомить читателей с одним из лучших молодых игроков чемпионата 19 летним Магомедом Оздоевым и узнал в нем самородка. Дом, в котором родился Магомед, оказался уничтожен артиллерией. Члены его семьи и родственники долгие годы не могли избавиться от статуса беженцев. Нищета, безработица, безнадега… Но и в таких условиях поднимаются футбольные профи.

Каждое поколение Оздоевых получило по испытанию. В 1944 году в рамках спецоперации под кодовым названием «Чечевица» под руководством Лаврентия Берии сотни тысяч ингушей были насильно переселены в Среднюю Азию. Из обстоятельного неспешного рассказа Магомеда становится ясно, что историю ингушского народа и семьи он помнит и чтит. И каждую минуту не устает благодарить Всевышнего.

– Как происходила высылка, в деталях описывала бабушка, – начинает Оздоев. – Ранним утром военные стучали в дома, приказывали быстро собраться в центре поселка. Люди опомниться не успели: выходили на улицу налегке, а их уже гнали к станции к товарным вагонам. Со своим имуществом и скотиной они распрощались навсегда. В дороге людей не кормили, во время остановок они искали на земле хоть зернышко. Многие не доехали. Умерли от голода и холода. У грудных детей практически не было шансов… Спустя годы наша семья вернулась в Чечено-Ингушетию с прибавлением – мой папа родился в Казахстане. Семья поселилась в Грозном. Там и я на свет появился. Первые шаги сделал…

– На этом месте начинается еще одна печальная история?

– Начало войны в Грозном я не помню – два года едва исполнилось. Жили мы в самом центре города. Отцу еще до начала боев стало ясно: пора вывозить детей. Потом родственники решили вернуться за вещами и с трудом пробрались к городу – на улицах уже шла бойня. То, что рассказывали о тех днях в Грозном, – страшно. Много таких историй. Не хочется об этом.

– А что стало с вашим домом?

– Он был уничтожен. Теперь в том квартале гостиничный комплекс «Грозный-Сити». Красиво…

– Куда вы переехали из Грозного с началом боевых действий?

– Переехали – это очень громко сказано. Мы, можно сказать, скитались. Беженцы. Двинули в Ингушетию. Хвала Всевышнему, мир не без добрых людей. Повстречался человек, который помог от чистого сердца. Он знал, что мы беженцы из Чечни, без денег, без одежды. Он сказал: ничего от вас не нужно, заселяйтесь в мой дом. Он был без отопления, без особых удобств, но для нас это стало спасением. Помню, брат рассказывал, как совершал рейды в близлежащий лес, чтобы набрать дров. Младшая сестра увязывалась следом, но мерзла и капризничала. Тогда он ее отправлял обратно. Со временем папины друзья помогли провести газ, стало полегче.

– И такие мытарства пережила многодетная семья… Насколько знаю, у вас брат и две сестры.

– Была еще одна сестра. Но ее сбила машина. Насмерть…

– Как же вы футболу учились при такой жизни?!

– Футболу меня учил отец. В молодости он играл в первенстве Чечено-Ингушской АССР. Мне было восемь лет, когда папа набрал команду из станичных ребят. Придумал название

– «Сунжа», по названию района. Начал тренировки. По сути, это была дворовая команда. Отец не получал за это денег. Чтобы купить мяч, ребята скидывались между собой. В специализированной школе я провел совсем немного времени. И это случилось в достаточно зрелом возрасте.

– То есть вы – самородок!

– Называйте как хотите. Но без отца я не состоялся бы как футболист. Если в 15 лет меня взяли в «Терек», это о чем-то говорит.

– Перед игрой «Терек» – «Локо» вы сделали приятное жителям Грозного, заявив, что «здесь пахнет родиной».

– Это не реверанс. В аэропорту Грозного я вздохнул поглубже и понял, что вот она, родина. Человек ходит по помещениям и по квартирам – улавливает разные запахи. Свое жилище с закрытыми глазами определит.

– Какими языками владеете?

– Ингушским, чеченским. Хотя они достаточно сильно отличаются друг от друга. На английском могу объясниться.

– Кроме вас, был ли хоть один ингуш в элите советского или российского футбола?

– Шадиев. Играл за алмаатинский «Кайрат».

– Когда «Локо» подписал с вами контракт, прошел слух: блатного взяли. В кулуарах грешили на Игнатьева Бориса Петровича.

– Наумова, Семина и Игнатьева за мое приглашение здорово критиковали. «Вы зачем купили Оздоева, это кто такой, играть не умеет!» Семин, помню, отвечал: «Оздоев нам бесплатно достался». Некоторым людям я перестал нравиться, как только оказался в основе. До того момента был им безразличен. Провел несколько игр – и отношение потеплело. Недавние «доброжелатели» при встрече жали руку, хвалили. Оказывается, что-то умею.

А в «Локо» я оказался так. В 2009 году пребывал в киевском «Динамо», но не мог играть хотя бы за второй состав из-за ограничений регламента. Несовершеннолетним легионерам не дозволено, надо ждать 18 летия. Ситуация непростая – надо уходить, чтобы играть. Один из тренеров «Динамо» Владимир Мунтян в разговоре с Борисом Игнатьевым похвалил меня и при этом отругал какого-то камерунца. На контрасте я и выехал. Тогда же узнал, что Семин с Игнатьевым вернутся из Киева в «Локомотив». Я сказал им, что хочу быть под их присмотром. В общем, тренеры содействовали моему переходу.

– Врученный вам приз «Надежда года» как лучшему молодому игроку им посвящается?

– Всем тем, кого есть за что поблагодарить. А таких людей много. Надеюсь, что я развиваюсь в правильном направлении. Каждый день думаю, как стать лучше.

– Почему на экране вы выглядите значительно старше своих лет?

– Из-за бородки, наверное. Папа убеждает: «Убрал бы ты свою бороду, она растет клочьями!». Но я думаю так: растительность на лице – это по-мужски!

– Общие знакомые рассказывали о вашей гостеприимной, но строгой в устоях семье. Не развратит ли вас Москва, не прогневается ли папа из-за ваших вольностей?

– Понятно, что в столице очень много соблазнов. Но я знаю, чего хочу от жизни. Поймите: Москва и Ингушетия – это разные культуры. В Москве молодежь может запросто пойти посидеть в кафе или взять билеты в кино на полуночный сеанс. В Ингушетии построили один кинотеатр, вроде все обрадовались. Но потом бабахнули гранатометом – и нет кинотеатра.

В Ингушетии люди живут очень бедно. Безработица. Все в долгах. Многие мужчины в молодом возрасте болеют, быстро седеют. Такая вот жизнь.

– У части москвичей назрели вопросы к кавказской молодежи.

– Я должен ответить? Поехали.

– В городе все больше слоняющихся без дела молодых людей кавказской наружности. Передвигаются группами. Чем они занимаются?

– Такие группы я замечал. У торгового центра на «Охотном ряду», около фонтана. И в торговом центре «Европейский» на «Киевской». Ведут они себя порой нескромно. Считаю так: если ты приехал в Москву, то бездельничать здесь просто стыдно. Честно, я не знаю, чем они занимаются, только догадываюсь. Причем собираются-то одни и те же лица.

– Может, это дети богатых родителей?

– Дети богатых родителей не станут сидеть на «Охотном ряду», есть более достойные места. Возможно, это отчисленные студенты. Мне друг из Ингушетии рассказывал о своем родственнике, которого родители отправили в Москву учиться. Они оплатили сыну обучение в вузе. После первого курса его отчислили. Но он каким-то образом зацепился в Москве, получает денежные переводы от родителей на учебу, жилье, питание и скрывает от них правду. Они, наивные, до сих пор уверены, что он успешный студент. Не представляю, как тот парень смотрит в глаза своим родителям, когда домой приезжает. Но если ребятам подобного склада характера предложить: «Пойди на стройку, поработай», – ничего не выйдет. В лучшем случае каждый десятый согласится. «Как?! Я – и на стройку?»

Я не осуждаю таких ребят. Но не понимаю их. И переживаю, что из-за таких компаний с «Охотного» и «Европейского» распространяются вредные стереотипы о Кавказе. Я же слышу, о чем судачит народ: «Понаехали тут всякие с Кавказа, кричат, смеются…» Неприятно.

– Давно съехали из интерната в Черкизове?

– Еще в марте. Снимаю квартиру в районе Кутузовского проспекта. Красивейшее место. И до базы легко добираться, и район солидный. Квартиру решил снимать, чтобы воссоединиться с родителями, которых очень редко видел.

– Осенью вы продлили контракт с «Локо» до 2015 года. По-моему, для игрока премьер-лиги отличный повод с ходу решить все жилищные проблемы.

– Старшие говорят: «Быстро получишь – быстро потеряешь». Пусть все достигается шаг за шагом. Чтобы купить квартиру в Москве, надо еще много работать. Деньги у меня не на первом месте. Если бы ставил задачу больше заработать, играл бы сейчас в другом клубе, который давал мне очень много денег. Но я чувствую, что буду расти здесь. Для меня «Локо» – настоящее и будущее. Потому что именно этот клуб разобрался в сложной ситуации, связанной с моим трансфером. Он (трансфер. – Прим. ред.) принадлежал «Тереку». Всем претендентам это обстоятельство казалось отягощающим. Однако «Локомотив» решил все вопросы. Если у меня возникнет потребность в чем-то, уверен: клуб мне не откажет. Почему уверен? Потому что вижу, как президент нашего клуба относится к игрокам.

– Большие у вас планы на будущее?

– Хочу, чтобы папа мог открыть детскую футбольную школу. Чтобы подростки в станице Орджоникидзевской, где я провел детство, не занимались ерундой. Чтобы не курили, не пили.

– Разве «лесные братья» еще не уничтожили на Кавказе рынок сбыта алкоголя?

– В наших краях уничтожение магазинов – в порядке вещей. Магазины, где продают выпивку, и обстреливали, и гранаты внутрь помещения забрасывали. В какой-то момент в округе ни одного магазина целого не осталось. Но и это не помогло. Алкоголь все равно откуда-то берется. Какой-нибудь парень с бутылкой изображает из себя взрослого, а младшим кажется, что алкоголь – это круто. Они сидят на лавочке и пьют бурду под названием страйк.

– Футбольная школа – это хорошо. И все же не отпускает ваш уникальный путь. Дайте совет тем, у кого нет возможности заниматься в хорошей школе. Или хоть в какой-нибудь школе.

– Главное – верить в себя. И быть фанатом футбола. Я просыпался в семь утра и уходил с мячом до самого вечера. А тем временем дома, бывало, есть было нечего. И ни рубля денег. Случалось, что нам не на что было купить буханку хлеба. Ребятам я бы советовал не оставлять попытки оказаться на просмотре в школах. В любом случае занятия футболом не пройдут даром. Один парень, который занимался со мной в «Сунже», не стал футболистом. Но сейчас работает на неплохой должности в полиции. Он вырос здоровым, атлетичным. Будь он хлюпиком, на работу не взяли бы.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Магомед Оздоев

Полузащитник ФК «Локомотив».

Родился 5 ноября 1992 г. в Грозном.

Выступал в молодежных составах «Ангушта», «Терека». В 2009 г. являлся игроком киевского «Динамо». С 2009 г. в «Локомотиве».

В чемпионатах России провел 23 матча, забил 1 гол.

Пресс-служба Постпредства Республики Ингушетия при Президенте Российской Федерации