Депутат-единоросс, бывший директор ФСБ Николай Ковалев предложил новый рецепт борьбы с коррупцией. Чтобы повысить эффективность розыска мздоимцев, он намерен легализовать провокацию взятки и увольнять без уголовного преследования чиновников, поддавшихся на искушение. Депутат сослался на успешный опыт использования такой практики американскими и итальянскими спецслужбами во время антикоррупционных кампаний прошлого века.

Глава думского комитета по безопасности и борьбе с коррупцией Ирина Яровая попыталась дезавуировать инициативу Ковалева, заявив, что журналисты «не так поняли» генерала. Однако не стоит выдавать это предложение за частное мнение бывшего директора ФСБ. Идея исправить 5-ю статью закона «Об оперативно-розыскной деятельности», прямо запрещающую провокацию, и 304-ю статью Уголовного кодекса («Провокация взятки либо коммерческого подкупа») и
разрешить применять противозаконные методы в борьбе с опасными и трудно раскрываемыми преступлениями весьма популярна среди руководства спецслужб и части общественности.

Легализовать провокацию взятки рекомендовали также бывший министр внутренних дел Рашид Нургалиев, экс-руководитель департамента собственной безопасности МВД генерал Юрий Драгунцов и член Общественной палаты Ольга Костина. Допустимость провокации и масштабы ее применения — предмет давнего спора юристов. В начале ХХ в. видный российский правовед Николай Таганцев писал: «Эта деятельность [раскрытие совершенных и предотвращение готовящихся преступлений] не имеет ничего общего с созданием новых преступлений и преступных попыток».

Провокации, устраиваемые сотрудниками спецслужб и их агентами для раскрытия действительных и сфабрикованных дел, — это повседневная практика борьбы с политической оппозицией при диктатуре. Сторонники провокации как метода ссылаются на удачный опыт ее использования в США и Италии. Однако авторы не раскрывают других ключевых деталей зарубежных антикоррупционных кампаний. В частности, в итальянской операции «Чистые руки», начатой после убийства в 1992 г. судьи Джованни Фальконе и прокурора Паоло Борселлино, незаконное вознаграждение предлагалось лишь чиновникам, против которых уже имелись иные улики, доказывающие незаконное обогащение.

Легализация взятки была лишь одним из инструментов, которые помогли уменьшить коррупцию в Италии. Но далеко не главным. Ситуацию удалось изменить благодаря масштабному изменению принципов госуправления и созданию институтов, предотвращающих злоупотребления.

Сенат стали избирать по мажоритарной системе, что оградило выборы от влияния коррумпированных партийных бюрократов, закон запретил финансировать партии через фонды, созданные финансово-промышленными группами, был ликвидирован ряд министерств, известных своими коррупционными схемами. Отечественные предложения легализовать «взятку под прикрытием» — совсем другая история. Это очередная попытка подменить системную борьбу с коррупцией созданием «чудо-оружия», которое способно мгновенно победить мздоимцев. Таких попыток уже было немало: кратные штрафы для взяткополучателей или декларирование доходов чиновников без контроля над расходами.

Желающие легализовать провокацию забывают и о том, что дела о взятках в Италии и США рассматривали независимые суды, способные беспристрастно взвесить доказательства вины и невиновности подозреваемых и вынести объективный приговор. При сложившейся в России правоприменительной практике и порядках, царящих в полиции, спецслужбах и судах, разрешение на провокацию станет весьма опасным инструментом конкурентной борьбы предпринимателей и сведения счетов между различными группами влияния.

Это скорее будет способствовать расширению «кормовой базы» спецслужб. Можно ожидать вала разоблачений «взяточников» среди учителей, врачей, рядовых сотрудников полиции при сохранении системы, позволяющей получать многомиллионные и миллиардные откаты. А также нового вала проигранных дел в Европейском суде по правам человека: он прямо называет провокацию «подстрекательством преступлений, которые без этого не были бы совершены».