Она родом из села Галашки. Эта женщина стала символом мужества и стойкости ингушского народа. Мы знаем ее девичью фамилию и имя. Выйдя замуж за чеченца, она получила фамилию Байсарова. Именно в Чечне застали её события февраля 1944 года, когда войска НКВД, выполняя приказы Сталина и Берии, окружили вайнахские города и сёла, начали операцию по депортации народа в Казахстан и Среднюю Азию. Она объявила войну НКВД, стала абреком и показала карателям, на что способна вайнахская женщина.

Cудьба прекрасной бунтарки Лайсат Байсаровой, вступившей в яростную вооруженную борьбу со сталинскими карательными органами и сумевшей ускользнуть от расправы, настолько поразительна, что даже автор этих строк, немало повидавший сам и по роду своих занятий успевший узнать много необычайных и драматических историй, поначалу не мог поверить, что все это не вымысел, а действительные события. В экстремальных условиях эпохи утратившая всякое правдоподобие, похожая на сюжеты то старинной трагедии, то горской легенды, то лихого современного кинобоевика, но по сути бесконечно печальная правда.

О том, с каким коварством эта молодая женщина, секретарь Итум-Калинского райкома комсомола, в 1944 году вдруг «предала» Ленинский комсомол, большевистскую партию, да и всю советскую власть, я впервые услышал на встрече ветеранов Грозненской дивизии войск НКВД СССР в Центральном Музее МВД СССР. Бывший начальник штаба 141-го горно-стрелкового полка этой дивизии, генерал-майор в отставке Николай Михайлович Буланов пустился в воспоминания:

– Дело было в Итум-Кале. И вот представьте себе: идет заседание штаба по депортации чеченцев. Вдруг в зал входит молодая горянка. Яркая - с ума можно сойти! Стройная, гордая, поступь пантеры, глаза синевой отливают… Красавица буквально с первого взгляда очаровала всех присутствующих офицеров и самого генерал-лейтенанта госбезопасности Церетелли. Это по его приглашению она сюда явилась. Все, как по команде, встали. «Лайсат Байсарова, – представилась она, – к вам в помощь».

Я постараюсь и далее по возможности точно передавать то, что поведали мне сначала Буланов, а потом и сама героиня этой истории. Тут ведь мало что можно прибавить. Итак, рассказывает генерал:

Репутация у нее, надо вам сказать, была безупречная: партработник, каких мало. Преданная, умная, дисциплинированная. Ну, мы ей и доверили агитировать население района, чтобы депортации не противились. Выдали пропуск для беспрепятственного передвижения по району, сопровождающего, разумеется, выделили – молодого лейтенанта Разумовского. Никто не ожидал от нее коварства! А она нас предала. В первый же день депортации, 23 февраля 44-го, эта дивная пантера переметнулась в стан Хасана Исраилова, стала пособницей бандитского главаря.

Он был из кулаков, этот бандит. Образованный – по профессии адвокат. Но дважды привлекался к суду, оба раза за антисоветскую пропаганду. Организатор восстаний в Итум-Калинском, Галанчожском и Шатоевском районах в 1941 году. Предводитель так называемой «Национал-социалистической партии Кавказских братьев». Агент немецкой разведки. В то время ему было 43 года.

Вот к нему-то и подалась эта вероломная предательница. На нее рассчитывали, чтобы помогла выполнить нашу задачу по-тихому, а она, едва мы приступили к выселению ингушей и чеченцев, прямо озверела! Форменную войну нам объявила. А беда в том, что она не только по части пропаганды была талантлива, но ещё и по горам лазала, как кошка. Альпинистка великолепная. И классный Ворошиловский стрелок. Вот уж обучили на свою голову! Так что потери мы от неё несли и людские, и политические. Причем она оказалась совершенно неуловимой. Каких только мер мы не принимали, надеясь уничтожить ее! Все было тщетно. А самый страшный удар эта стерва, будто нарочно, нанесла нам 9 марта, на следующий день после Международного Женского праздника. Вместе со своим мужем Ахметханом Байсаровым – тоже бывшим партработником, Ворошиловским стрелком и альпинистом – они подкараулили у моста через реку Шаро-Аргун спецгруппу, которая везла в гарнизон Химоя особо важный пакет с совершенно секретным приказом, шифрокодами для радистов и паролями на целый месяц. Ездового сержанта Яковенко, разоружив, отпустили, он после этого, к сожалению, куда-то бесследно исчез. А лейтенанта Викторова и писаря-каптенармуса Кинянькину раздели до нижнего белья, отняли спецпакет, револьвер, винтовку и партбилеты. В этот же день РПГ – разведывательно-поисковая группа – нашла их мёртвыми.

Свое повествование генерал-майор Буланов закончил вздохом, в котором даже через столько лет наперекор враждебности сквозило невольное восхищение:

– Жаль! Так и не удалось изловить эту хищницу. Сколько она нам крови попортила! Уж и не знаю, что с ней потом сталось. Взглянуть бы теперь в её предательские глаза…

Рассказ генерала так меня заинтересовал, что я сам решил во что бы то ни стало посмотреть в глаза этой женщины, заглянуть в ее душу. И это мне удалось. Я нашёл её всё в том же Итум-Кале. И вот она передо мной: тонкое лицо, гармонию черт которого нарушает шрам от пулевого ранения, голубые, все еще молодо сверкающие глаза, стать бывшей красавицы и воительницы.

– Я пришел к вам с добрыми намерениями, Лайсат, не бойтесь.

– Мне уже нечего бояться. Вся моя жизнь, смолоду изуродованная, теперь позади. Кончились мои скитания по белу свету. В Итум-Кале я вернулась умирать. Свое отжила, натерпелась и настрадалась, хватит. Повидала всего, однако чести не уронила, достоинство своё отстояла. И врагам отомстила. Могу смело глядеть в глаза своему народу – за все надругательства над ним расквиталась, как могла. Отплатила войскам НКВД за оккупацию моей Ингушетии, где я в 20-м родилась, и моей Чечни, где так счастливо в 40-м началась моя семейная жизнь, – речь Лайсат звучит твердо, но тут не сдержала горького вздоха. – Мы с Ахметханом познакомились в 39-м при восхождении на вершину Эльбруса. А поженились в 40-м на Всесоюзных соревнованиях в Москве по сдаче норм ГТО, я там заняла третье, а Ахметхан пятое место по стрельбе из снайперской винтовки. Не знала я тогда, как эта меткость потом пригодится в борьбе против карателей. Чтобы не в бровь, а прямо в глаз бить. Тут уж мы, не скрою, отвели душу.

Спрашиваете, сколько их было? Всех и не припомнить. Много. Обратитесь к докладам НКВД, они-то вели учёт. Вот, к примеру, – гордо усмехается, не скрывая торжества, – у хутора Пеш-Гамхой в июле 44-го мы истребили группу из восьми чекистов. А в августе разгромили караван с награбленными вещами высланных. Это случилось между Баехойским мостом и Мойсты. Но тогда мы расстреляли только двух грабителей. Остальных пощадили.

Вспомнив рассказ Буланова, я полюбопытствовал:

– А у моста через Шаро-Аргун – не ваших ли рук было дело?

– Конечно, наших, – оживляется она. – Как же, помню! Это было первое испытание на крепость духа. Надо было доказать Исраилову, что мы не засланные к нему провокаторы, а настоящие народные мстители. И мы представили доказательства. Проведав, что утром из селения Шаро-Аргун в Химой выехала телега с тремя чекистами, которые тщательно маскировали что-то в соломе, мы с мужем верхом на лошадях обогнали путешественников-чужаков, когда они проезжали через хутор Дай, а потом у моста возле хутора Кири, предъявив пропуск генерала Церетелли, скомандовали: «Руки вверх!» От неожиданности чекистка выпала из телеги и заползла под нее. Офицер Викторов попытался вытащить из кобуры наган, да не смог. Руки тряслись. Пришлось помочь ему. А сержант, забыла его имя, как держал в руках вожжи, так и поднял их вместе с руками. Он клялся, что не будет воевать с мирными людьми, ну, мы и отпустили его. Сказали: «Иди, дружок, домой, к своей мамке».

Опомнившись, дама-чекист из-под телеги вцепилась в мои ноги. Был гололёд, и я не удержалась, упала. Тут и лейтенант Викторов, в свою очередь соскочив с телеги, кинулся под мост, но Ахмет выстрелом из нагана сразил его наповал. У меня же был небольшой кинжал – отбиваясь от чекистки, пришлось пустить его в ход. Тем временем сержант-ездовой уже успел через мост перейти, так он обернулся и руки над головой сжал, то ли «спасибо» сказать хотел, то ли даже солидарность какую-то почувствовал.

Так мы раздобыли пакет, скрепленный сургучными печатями, с «совершенно секретным приказом» и другими важными инструкциями, не говоря о листовках с призывами к населению сдаваться на милость победителя. Эти бумаги мы обнаружили в мешке с овсом… Да разве все расскажешь? Пожалуй, и за неделю не управишься, – горделивая усмешка опять вспыхивает на ее постаревшем, отмеченном шрамом, но все еще красивом лице, заметно, что эта женщина, чью жизнь «изуродовали», находит отраду в своих жестоких воспоминаниях. – Но еще про один случай вам, пожалуй, надо знать, – продолжала старая горянка. – Это произошло вскоре, всего недели через две. Но весна уже наступила, солнышко грело. А кругом полное разорение. Только плачут осиротевшие домашние животные. Брошенные коровы ревут, овцы блеют, но всего пронзительнее вой обезумевших собак. Однако были там и другие звуки: скрип телег да бодрые покрикиванья осетинских мародеров, вывозивших награбленное из безжизненных домов. Эти люди бесстыдно веселились, спеша нажиться на чужой беде, галдели и понукали своих лошадей.

Проходя через Шунды, мы задержали десяток таких молодцов. Дали залп у них над головами и предупредили, что в следующий раз будем стрелять прямо в эти грабительские головы. Они попадали на колени и, молотя себя кулаками в грудь, стали клясться, что их ноги больше не ступят на землю соседей.

Наши выстрелы, видимо, услышали рыскавшие по горам энкаведешники. Ринулись на нас с автоматами и пулемётами.

Их было много, а нас четверо: кроме меня, Ахметхан, Абубакар Бахоев и Яхья Мамедов. У нас были карабины и бинокль. Отстреливаясь наугад, не целясь, мы отступили и рассредоточились в верхних саклях. Не успели оглянуться, как оказались окружены с трёх сторон. За нашей спиной – пропасть. Она нам не помеха, мы бы туда спустились, причем быстро и без затруднений. Необходимое для скалолазов снаряжение у нас было при себе. Однако решили сначала позабавиться. Смешно было наблюдать, как наши преследователи неуклюже карабкаются по откосам. Взяв бинокль, я поднялась с карабином на господствующую над хутором вершину. Оттуда все видно было, как на ладони. С криками «У-р-ра!» каратели поднялись в атаку. Конечно, было жаль стрелять их всех подряд. Слишком много осталось бы сирот. И я стала в бинокль высматривать офицеров. Мне очень не хватало снайперской винтовки, окажись она под рукой, всё было бы проще. Но я и так справилась. Только офицерские погоны увижу, сразу нажимаю на курок. Голова дернулась. Падает. Выбираю следующего. Этот как раз взмахом руки зовет солдат в атаку. Нажимаю на курок. Убит. Атака захлебнулась. Тут мы хотели перекусить, но не успели - примчались конники. Снова ринулись штурмовать сакли, где мои соратники засели. Грянул залп из трёх карабинов. Трое, корчась, попадали с лошадей. Гляжу в свой бинокль – ага, новый офицер появился. Этого я сама взяла на мушку.

Ну, хватит, натешились. А вон и Ахмет машет снизу, спускайся, мол.

Я было совсем сообралась уходить, а тут к карателям еще подкрепление подоспело. И эти полезут на рожон? Ну, тогда и мы продолжим. Однако на этот раз атаки не последовало. Воспользовавшись затишьем, я спустилась к ребятам, они уже приготовились к уходу. В этот момент снова грянули выстрелы, застрекотал пулемет, загромыхали гранаты.

За уходящей колонной американских «студебекеров» с жителями Итум-Калинского района удовлетворенно наблюдают: командир Грозненской дивизии войск НКВД полковник Булыга (с биноклем) и начальник штаба 141-го горнострелкового полка майор Буланов. 23 февраля 1944 г.

За уходящей колонной американских «студебекеров» с жителями Итум-Калинского района удовлетворенно наблюдают: командир Грозненской дивизии войск НКВД полковник Булыга (с биноклем) и начальник штаба 141-го горнострелкового полка майор Буланов.
23 февраля 1944 г.

«Артподготовка, – пошутил Ахмет, – готовятся к штурму». Благополучно преодолев ущелье, мы вышли на тропу. Вдруг навстречу офицер с двумя солдатами. Но поскольку мы были одеты в военную форму, эта троица спокойно поровнялась с нами. Абубакар Бахоев в момент приветствия ударил офицера кинжалом в лицо. Солдаты кинулись врассыпную. Ну что ж, бегите, вы нам не нужны. Подобрав брошенные автоматы и сняв с убитого мундир с документами старшего лейтенанта госбезопасности Фирманова, мы вернулись на свою базу.

– Лайсат, в Москве я встречался с бывшим начальником штаба 141-го горно-стрелкового полка майором Булановым. Он говорил, что командование рассчитывало на вашу помощь, а вы коварно всех обманули, предали советскую власть, которая вас выучила, доверила пост секретаря райкома комсомола…

– Помню, этот симпатичный майор, как и генерал Церетелли, пытался ухаживать за мной. Но сейчас не об этом речь. Поговорим о предательстве. Не я предала советскую власть, а она меня. И не только меня одну – весь горский народ. Она отняла нашу свободу, землю, радость, наши горы и даже наш вкусный воздух. Я беспредельно чтила Ленина, верила Сталину. Была патриоткой до мозга костей. Помню, как меня вдохновляли песни про Ленина, про Сталина, с каким воодушевлением я пела:

Широка страна моя родная,

Много в ней лесов, полей и рек.

Я другой такой страны не знаю,

Где так вольно дышит человек!

Пела до тех пор, пока «страна моя родная» не накинула мне петлю на шею. Вот когда дыхание перехватило... Все разом изменилось 23 февраля 44-го. Когда мне цинично заявили: «Раз ты патриотка, помоги нам лишить тебя родины, родителей и даже жизни», пришлось наконец понять, что есть советская власть. Вот и судите сами, кто здесь предатель, а кто мститель. Потому я и ринулась к Исраилову. Больше было не к кому идти. И не затем пошла, чтобы стать бандиткой, как нас называли, а чтобы мстить за это подлое предательство, за бесчеловечное поругание моего края, за растоптанные судьбы... Рискованный шаг? Но он помог мне встретиться с настоящими патриотами, которые искренне пытались бороться за счастье людей, за их свободу, честь и независимость.

Глядя на эту невероятную старуху, я, сам давно не юноша, вспомнил расхожую метафору той поры, ставшую излюбленным газетным штампом, который, верно, показался бы диким нынешним молодым: «ковать победу», «ковать кадры бойцов»… У нас же не только вождь носил кличку Сталин – каждому, кто хотел быть в ладу с эпохой, полагалось закаляться, как сталь, отвердеть, как железо, «гвозди бы делать из этих людей!» – восхищался поэт, опьяненный этой безбожной и антиприродной мечтой. А позже другой поэт, уже без всякого восторга, как эпитафию искалеченной душе поколения, выкованного для вечной борьбы, печально спел:

И ничто нам не мило, кроме

Поля боя при лунном свете…

Говорили - до первой крови,

Оказалось - до самой смерти…

– Дорогая Лайсат, простите, – заметил я осторожно, – но мне видится в вас истинный вожак комсомола той довоенной поры, пламенный оратор, в своем роде идеальная представительница советской молодежи.

– Вы правы! – она и не думала возражать. – Тот крепкий фундамент, заложенный в мою юную душу, меня и сейчас держит. Ведь я прошла хорошую школу патриотического воспитания. Смолоду я всегда чувствовала себя активным строителем, как мне казалось, счастливого будущего народа. Перед войной два года была секретарем райкома комсомола в Галашках, потом и в Итум-Кале продолжила эту работу с молодежью.

Настало время задать еще один, как мне представлялось, самый щекотливый вопрос. Исраилов… Обвиняемый, может статься, и несправедливо, в сношениях с гитлеровской разведкой, основатель партии, носившей – а вот это уже не может оказаться клеветой – мерзкое название национал-социалистической… «Кавказские братья» на фоне ужасов депортации выглядят, конечно, получше карателей, коль скоро одни сражались за свой народ, а другие пришли сгонять чужой с его родной земли. Но хотелось узнать, легко ли дался прекрасной воительнице переход из одного лагеря в другой, где тоже, надо полагать, недостаток человечности восполнялся избытком стали .

– Я слышал, вы встречались с Исраиловым?

Она отвечает по-прежнему охотно, с этой ясноглазой комсомольской гордостью, что и пугает, и поневоле трогает в старой женщине со шрамом на лбу:

– И не только с ним! Встречалась с его единомышленниками-побратимами: моим земляком Ахмедом Хучбаровым и Магомедом Идрисовым. Стала связной между ними. Это были патриоты своего отечества. Не бандиты, не хапуги, а яркие представители общекавказского национально-освободительного движения тридцатых-сороковых годов!

Как по-писаному чешет…

– А почему они так скоро и бесславно погибли?

– Да потому, что они пали не в честном бою, как подобает рыцарям, а в борьбе с низким предательством! С коварными лжецами и провокатороми, захватившими государственную власть бандитами, подлыми, бессовестными и бесчестными! На какие только подлости они не шли, к каким ухищрениям не прибегали, только бы ликвидировать этих умных людей, не склонивших свои головы перед мракобесами и палачами!

Да, Лайсат, конечно, понимаю… Ваша гневная горячность находит отклик в сердце… Но и вы только что рассказали, как переодетый повстанец, встретившись на горной тропе с вражеским офицером, «одновременно с приветствием» ударил его кинжалом в лицо. Кто бы назвал такой поступок рыцарским? Не стоит идеализировать войны, ярости там много, а похвастаться благородством мало кто может. Даже в том стане, на стороне которого была изначальная правота.

Нет, вслух я ничего такого не сказал. А она между тем продолжала:

Чтобы расправиться с Магомедом Идрисовым, они под страшными пытками выведали у попавшего к ним в лапы Султана Мамедова, где он скрывается. Его убежище окружили. Началась стрельба. Магомеду пулеметной очередью оторвало руку. Чтобы всю группу его соратников не перебили вместе с ним, он приказал оставить его одного у небольшого валуна. Узнав об этой беде, Хасан Исраилов послал меня к нему на помощь. Ночью я тайно пробралась туда. Как могла, перевязала зияющую рану на плече, дала попить чаю с медом. Он стонал. Попросил зарядить пистолет. Потом опустился на охапку принесенной мною сухой травы и уснул. Я ничего больше не могла для него сделать. Сидела над ним и плакала. Вскоре он очнулся: «Беги, родная! Они идут, я слышу шаги моей смерти». Оглядевшись, я заметила на тропе крадущихся чекистов. Кошкой метнулась в расщелину скалы, затаилась.

Раздались первые выстрелы. Магомед Идрисов приподнялся и трижды выстрелил в ползущих к нему врагов. Тут в него стали палить со всех сторон. Изрешетили, но он все стрелял, еще и еще. Потом затих, но не потому, что сдался – его пистолет, как я потом услышала из разговора карателей, был пробит пулей. Кто-то из их командиров, в чине майора, поднялся во весь рост и, подойдя вплотную к обессиленному герою, выстрелил в него разрывной пулей. Кровь с раздробленными костями брызгнула на камень.

Этот майор, кажется, грузин, приказал своему подчиненному: «Отрежь голову!» Тот приподнял несчастного за волосы и говорит: «Он ещё живой!» Тогда майор схватил кинжал и сам отрубил голову несколькими ударами.

Магомед Идрисов погиб сорокалетним. Был холост, родился в Хильдихарое. По матери его звали Бай Идрис. Очень был добрый человек, умный, порядочный. Он даже дичь не убивал! А при этом столько отваги, такое бесстрашие… Никого и ничего не боялся! В двадцать лет он стал начальником райотдела милиции в Грузии. Однако через два года, в 1926-м, был арестован и предан суду за то, что отказался выполнить противозаконный приказ высшего начальства. Возмущенный таким произволом, он бежал из-под стражи. На своей родине, в Итум-Калинском районе, выступал против коллективизации, призывал народ к неповиновению, говорил, что советы загоняют людей в рабство, что «этот колхозно-рабовладельческий строй отбросит страну на столетия назад». В начале сороковых организовал в тех же краях вооруженное выступление против советской власти. Его там любили, народ поддерживал его наперекор репрессиям, на которые власть предержащие в ту эпоху шли особенно легко.

Почтив товарища по оружию этим надгробным словом, не по ее вине запоздавшим на десятилетия, Лайсат умолкла в задумчивости, но тотчас, встрепенувшись, продолжала:

С Исраиловым кремлевским бандитам пришлось повозиться дольше. Он оказался самым крепким орешком – осторожным, бдительным. Не так-то просто было внедрить к нему провокаторов. И тогда эти убийцы прибегли к такой непостижимо низкой уловке, какой даже от них не ждали. Они привлекли к заговору самого Яндарова, сделали своим соучастником того, кто служил для сограждан духовным авторитетом. Представить невозможно, какие изощренные методы были пущены в ход, чтобы святой человек, клявшийся на Коране насильно не лишать людей жизни, переступил заповеди Всевышнего, согласившись на подобное злодеяние. Кремлевские душегубы на сей раз не просчитались. Исраилов поверил Яндарову, ведь тот клятвенно обещал быть его другом. Об этом я знаю не понаслышке: лично присутствовала при той злополучной беседе Хасана Исраилова с духовным авторитетом Чечни Абдул-Гамидом Яндаровым.

Это было так. На их первую, разумеется, тайную встречу в начале декабря 44-го Яндаров не явился. Родственник Исраилова Абдурахман Исбахиев, служивший посредником в переговорах между ними, объяснил это преувеличенной осторожностью Яндарова и по настоятельному требованию Исраилова через два дня снова договорился о встрече, уже в другом месте, указанном самим Исраиловым. Не имея привычки пренебрегать мерами предосторожности, он взял меня с собой в качестве снайпера. Встреча была очень краткой, но многообещающей. Хасан совершенно убедился в добрых намерениях Яндарова, поверил его посулам. Как он радовался, что новый 1945 год встретит в легальной обстановке! Моё же сердце подсказывало другое. Исраилова переиграли. Новый год он встретил в могиле в Урус-Мартане.

Она говорила об этом с неизменной твердостью, и все-таки я чувствовал, что боль давних утрат поныне еще не утихла. Тяжело вздохнув, Лайсат заключила:

– Да, никому нельзя было верить. Ни Кремлю, ни духовному авторитету. Кругом царил обман, сплошной постыдный обман. А я выжила. Красота спасла меня. Но пришлось покинуть родину, уйти в Грузию. Там я вышла замуж. Жила под фамилией мужа Ториэла Тоидзе. После его смерти оставила взрослых дочерей в Грузии, а сама вернулась, чтобы умереть в моем милом, незабываемом Итум-Кале.

На прощание она сказала:

– Прошу вас, будьте хоть вы человеком. Я была с вами откровенна, но не оглашайте того, что узнали, до моего 85-летия.

Я выполнил просьбу мужественной горянки. Этот потрясающий материал пролежал в моем столе столько, сколько она пожелала.

Однако же мне, признаться, самому не верилось, что всё услышанное от нее соответствует действительности. Поэтому я, ничего не публикуя, стал изучать архивные документы того страшного времени. И что же? Они все подтвердили! В этих громоздких отчетах с их казенным косноязычием и первозданной безграмотностью – не только залог правдивости невероятной истории Лайсат, но и красноречивое в своем мрачном убожестве отражение духа времени, определившего судьбу моей героини.

ОТЧЁТ ОБ ОПЕРАТИВНО-БОЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 2-ГО МОТОСТРЕЛКОВОГО ПОЛКА 1-й МОТОСТРЕЛКОВОЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА КРАСНОЗНАМЕННОЙ ДИВИЗИИ ИМЕНИ ДЗЕРЖИНСКОГО ВНУТРЕННИХ ВОЙСК НКВД СССР

23 июля 1944 г. В районе западнее 300 м хутора Пеш-Гамхой из засады бандиты убили и раздели 8 военнослужащих 1-й миномётной роты, направлявшихся из села Бечик в село Мойсты для несения службы: сержант Соловьев А. И., мл. сержант Старков И.Я., сержант Карпик Ф.Г., мл. сержант Ойжинский А.П., ефрейтор Белищев Н.Я., ефрейтор Козлов С.И., рядовой Алтынбеков С.Я., рядовой Шестопалов И. В. Все были раздеты и разоружены.

5 августа. Засадой бандитов одновременно с 8 точек был обстрелян автоматным огнем караван с продуктами, двигавшийся от Васхойского моста в село Мойсты. Убиты красноармеец 1-й минроты Лосев А. В. и красноармеец 9-й стрелковой роты Казанцев Я.П. Группа бойцов, сопровождавшая караван, вступила в перестрелку. Однако бандиты не приняли бой и ушли в направлении Пеж-Пежой. Убитые красноармейы Лосев и Казанцев были раздеты и разоружены.

Командир полка подполковник Хохлов,

Начальник штаба капитан Павлов.

ДОНЕСЕНИЕ

КОМАНДИРУ 1-й МОТОСТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ ОРДЕНА ЛЕНИНА КРАСНОЗНАМЕННОЙ ИМЕНИ ДЗЕРЖИНСКОГО ВВ НКВД генерал-майору ГОЛОВКО

31 августа 1944 года. Штаб 2-го Мото-стрелкового полка.

Доношу, что повторная операция по ликвидации бандитов на участке в границах: справа Итум-Кале, по фарватеру реки Аргун до селения Дуба-Юрт, а слева Танхой, Земхой, Газеркалой, Харсеной начата в 5. 00 23 августа и окончена 29 августа в 18. 00. Все подразделения полка сосредоточены в Алхазурово – Чишки.

В результате прочесывания участка сделано следующее:

1) Сожжено и взорвано 39 селений и хуторов и 4 водяных мельницы.

2) Обнаружено и сожжено кукурузы 139 тонн и 70 тонн передано представителям власти.

З) Взорваны 4 пещеры, в которых укрывались бандиты.

4) Изъято 384 бесхозных коров, 31 лошадь, 20 ишаков.

Командир полка подполковник Хохлов,

Оперначальник майор госбезопасности Дзотиев.

КОМАНДИРУ ГРОЗНЕНСКОЙ СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ ВОЙСК НКВД СССР ПОЛКОВНИКУ БУЛЫГО

ВНЕОЧЕРЕДНОЕ БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА 141 ГСП 12.03.44 г.

/Горно-стрелкового полка/

О ВЗЯТИИ БАНДИТАМИ У УБИТОГО ЛЕЙТЕНАНТА ВИКТОРОВА БОЕВОГО СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОГО ПРИКАЗА ШТАБА 141 ГСП

В 11.00 9.03.44 года лейтенант Викторов, писарь-каптенармус Кинянькина и ездовой сержант Яковенко на мосту через реку Шаро-Аргун убиты были бандой Байсагурова. У лейтенанта Викторова взят был пакет с боевым совершенно секретным приказом о проведении операции подразделениями полка в пунктах дислокации. У него также были взяты револьвер «Наган», партбилет № 4568446, шинель, шапка, сапоги, верхнее и нижнее обмундирование. У убитой Кинянькиной сняты сапоги и обмундирование. Ездового Яковенко не нашли.

Мероприятия: Всем командирам подразделений полка по радио даны указания об отмене некоторых пунктов боевого приказа и замене сигналов опознавательных знаков.

ВРИД командира 141 гсп майор ОВУМЯН

Начальник штаба майор Н.БУЛАНОВ.

ДОНЕСЕНИЕ В ТОТ ЖЕ АДРЕС

О БОЕВОЙ ОПЕРАЦИИ ПРОВОДИМОЙ АВТОМАТНОЙ И ГОРНОСТРЕЛКОВОЙ РОТАМИ ПО РОЗЫСКУ И ПРЕСЛЕДОВАНИЮ БАНДЫ НА х. ШУНДЫ

Утром 22 марта 1944 года оперативный начальник Итум-Калинского района майор госбезопасности Дзитиев поставил задачу командиру горно-стрелковой роты лейтенанту Медведеву установить наличие бандгруппы в Бавлоевском, Майстинском и Хельдихороевском сельсоветах.

Лейтенант Медведев решил выставить 3 засады сроком на 5 суток и выслать РПГ /разведывательно-поисковую группу/. В 20. 00 группа в составе 10 человек под командованием мл. лейтенанта Калиниченко с оперначальником ст. лейтенантом госбезопасности Акуевым с радиостанцией к рассвету заняли засаду № I.

24 марта мл. лейтенант Калиниченко в бинокль заметил в хуторе Шунды 4-х человек. Оценив обстановку и согласовав свои действия с оперначальником Акуевым он ночью решил окружить хутор и на рассвете уничтожить банду.

В 4.00 25 марта хутор был окружен. Мл. лейтенант Калиниченко с ручным пулеметом выдвинулся выше хутора, с целью держать его под огнем, а сержанту Чибиневу с двумя автоматчиками приказал проверить 2 низких каменных сакли без окон и 2 разрушенных дома, стоящих над обрывом.

При подходе сержанта Чибинева к нижнему дому его собака залаяла. Тут же с верхнего дома прозвучал выстрел. Тяжело раненый сержант упал. Подвергся обстрелу и мл.лейтенант Калиниченко, который дал сигнал ракетой засаде №2 ст. сержанта Порошина «вызываю на помощь». Ведя огонь, находящиеся бойцы в южной части хутора вплотную приблизились к домам и саклям.

Около 8.00 засада ст. сержанта Порошина на подступах к хутору была обстреляна. Ползком ст. сержант Порошин, сержанты Сапожников, Болденков и рядовой Шепелев прокрались к нижнему дому и забросали его 6-ю гранатами, но никакого вреда бандитам не причинили. Тогда ст. сержант Порошин и сержант Сапожников забрались на крышу и в трубу бросили 3 гранаты и тут же вынуждены были скатиться с крыши ввиду сильного огня с верхнего дома и с высотки, что северо-западнее хутора. Был убит сержант Болденков пулей в лоб.

Бандит, засевший на высотке своим исключительно метким огнем сдерживал группу мл. лейтенанта Калиниченко. Около 10.00 пулей в голову сражен был ст. лейтенант госбезопасности Окуев. Мл.лейтенант решил уничтожить бандита на высотке и занять его место, для чего выслал 6 бойцов. Высотка была занята, однако бандита там не оказалось -- ушёл безнаказанно.

Дома продолжали удерживаться в плотном кольце. Перестрелка продолжалась.

Около 11.00 мл.лейтенант по радио попросил у оперативного начальника района майора госбезопасности Дзитиева подкрепления. К 17.00 к хутору Шунды подошла конная группа лейтенанта Медведева с оперначальником Дзитиевым, по команде которого бойцы атаковали засевших в домах бандитов, но безуспешно, понеся потери -- одним убитым и двумя ранеными. Майор госбезопасности по рации попросил срочное подкрепление. Вскоре с западной стороны хутора подошел бывший начальник РО НКВД Пседаха чеченец капитан госбезопасности Басханов с тремя автоматчиками. Но наступила темнота, тучи затянули небо, пошел сильный дождь. Решено было дождаться рассвета, и когда он наступил, с криками «Ура!» со всех сторон дома и сакли были забросаны гранатами и пронизаны автоматно-пулеметным огнем. Ответа не последовало. Десятки бойцов ворвались в злополучные дома и сакли, но там было пусто. Обнаружили только три полушубка, три шапки, окровавленную рубашку да пролом в стене, через который бандиты спустились с обрыва и ушли…

Наша потери -- 4 убитых: ст.лейтенанты госбезопасности Окуев, Фирманов /оба из наркомата НКВД ЧИАССР/, командир роты автоматчиков, комсорг роты ст. сержант Зайцев и командир отделения сержант Болденков. Ранены -- сержант Чибинев, сержант Горьков, рядовые Шевченко и Шевцов.

Как позже установлено, ст. лейтенант госбезопасности Фирманов попал в засаду банды, сопровождавшие его два сержанта 6-го стрелкового полка Красной Армии позорно бежали, бросив на произвол судьбы офицера. Бандиты забрали документы, оружие и одежду погибшего ст. лейтенанта госбезопасности Фирманова.

Начальник штаба 141 гсп /горно-стрелкового полка/ майор Н.БУЛАНОВ

ЗАГОВОР КРШЁВСКИХ УБИЙЦ ИСРАИЛОВА И МАГОМАДОВА

/ Документы привожу со значительными сокращениями/

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СССР

Тов. БЕРИЯ Л. П.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА 25 мая 1944 г.Грозный.

Ознакомившись в соответствии с Вашими указаниями с состоянием борьбы с бандитизмом в горных районах Северного Кавказа, докладываю: …Из действующих на территории бывшей Чечено-Ингушетии банд особое внимание по своей антисоветской активности заслуживает бандгруппа Исраилова Хасана в составе 4-х человек. Действует на территории Ахалхевского, Галанчожского и Шатоевского районов.

…Для использования по установлению местонахождения банд, проведения среди них разложенческой работы, также вывода из гор и лесов лиц уклонившихся от выселения, прошу направить к нам самолетом известных Вам чеченских авторитетов Арсанова Баудина, ныне находящегося в Алма-Атинской области в колхозе имени Сталина и Яндарова /Салса Хаджиева/ АбдулГамида с его адъютантом Баутдиновым Баха, проживающего в Южно-Казахстанской области в селе Балыхчи.

Зам. народного Комиссара Г.Б. Союза СССР КОБУЛОВ.

2 июня 1944г г. Грозный

Берии от Кабулова /сокращенно/

«Докладная записка о ходе борьбы с бандитизмом в горных районах Северного Кавказа».

…На основании выявленных недочетов нами разработаны и спущены оперативным секторам и войсковым подразделениям указания. Учитывая, что основной причиной невыполнения Вашего приказа о ликвидации остатков бандитских элементов является слабое обеспечение войсковых операций агентурными мероприятиями, мы считали бы целесообразным дальнейшую нашу работу по борьбе с бандэлементами организовать следующим образом:

а) отказаться от массовых прочёсов гор и лесных массивов войсковыми силами, тем более, что в летних условиях они результатов не дают…

б) в борьбе с бандами в основном практиковать применение различных агентурно-оперативных комбинаций и организацию негласных засад и замаскированных чекистско-войсковых групп.

в) считать основной задачей оперативных секторов ликвидацию в первую очередь бандглаварей и отрыв от них рядовых участников банд, в том числе лиц уклонившихся от переселения.

Для выполнения этой задачи нами подготавливаются следующие оперативно-чекистские группы:

а) Группа "Патриоты"

Как Вам известно в 1942 году в период продвижения немецко-фашистских войск на Северном Кавказе, в районах Чечено-Ингушетии германской разведкой было сброшено 3 группы парашютистов под руководством офицеров германской разведки Реккерт, Ланге и Губе. Последние связались с действующими бандами, в том числе с Исраиловым Хасаном.

Из числа оперативных работников НКВД-КГБ, агентуры и бойцов отряда особого назначения, имеющих опыт борьбы в тылу противника, нами организуется оперативно-чекистская группа в составе 12 человек под видом немецких парашютистов. Группу будет возглавлять наш агент "Вихрь" /фамилия не указана.-авт./ 1904 г.р., немец, уроженец Оренбургской губернии, член ВКП/б/ с 1932 года, подполковник, в совершенстве владеет немецким языком. В 1941 году по заданию НКГБ СССР был командирован в Германию. По работе как агент характеризуется положительно.

"Вихрь" будет выступать в чине майора немецкой армии с "заданием германской разведки", чтобы связаться с руководителями банд -- Исраиловым Хасаном, Магомадовым Идрисом, Алхастовым Иби и «возглавить их борьбу с Советской властью».

"Вихрь" предложит бандглаварям от имени германской разведки, в целях сохранения сил, до особого распоряжения активности не проявлять и в процессе дальнейшей своей работы склонить бандглаварей на "нелегальный выезд" в Турцию через Грузию для установления связи с "представителями германского командования". В подходящий момент группа, в зависимости от конкретных обстоятельств, ликвидирует ту или иную банду. А для организации изъятия руководителей банд, в случае согласия с их стороны на выезд в Турцию, нами готовятся конспиративные квартиры как в Грозном, так и в Боржоми, которыми якобы ведают агенты немецкой разведки.

б) Для обеспечения ликвидации действующей в Шалинском районе банды Эдисултанова Абдулы (бывшей банды убитого Бибиева Бейсултана), 16 мая текущего года убившей из засады 2-х бойцов истребительного батальона, нами организуется чекистско-войсковая группа под прикрытием геолого-разведочной партии по поискам новых нефтяных месторождений. Группа обеспечивается оборудованием и инвентарём, необходимых для придания ей сходства с инспирируемой геолого-разведывательной партией.

В группу включается 7 бойцов НКВД под руководством старшего оперуполномоченного УНКВД Грозненской области т. Бородина.

Одновременно для ликвидации этой же банды организуется оперативная группа под руководством ст. лейтенанта Якубовича, включающая 12 бойцов, которые будут соответственно переодеты и производить "заготовку древесины" в лесу , в районе действия банды Эдисултанова.

в) Учитывая, что банда Байсагурова практикует нападение на членов хозяйственных комиссий, занятых вывозом с гор имущества переселенцев нами в Чеберлоевском районе организуется чекистско-войсковая группа из 12 человек, вооруженная двумя ручными пулеметами, соответственно переодетых и, якобы занятых перевозкой на телегах имущества переселенцев.

Так как банда, в связи с выселением чеченцев, испытывает затруднение в продовольствии, она вынуждена будет спускаться с гор и производить ограбления "чекистов". Мы полагаем, что это мероприятие явится соблазнительной приманкой для нападения банды, что будет в полной мере использовано нашей оперативной группой для её ликвидации.

г) В Гизель донском районе Северной Осетии в районе действия банды братьев Цицкиевых, нами создана агентурная группа из 6 человек под руководством лейтенанта госбезопасности Габуева, которая будет действовать под прикрытием артели углежогов.

(Эта дьявольская авантюра, рассчитанная на простаков, провалилась с треском. – Прим. автора).

Наряду с созданием агентурно-оперативных групп нами принимаются меры к внедрению в состав основных действующих банд нашей агентуры. Так, например, для розыска и ликвидации Исраилова Хасана на днях в Ахалхевский район с соответствующей легендой нами забрасывается агент "Алхазур" -- Мехтиев Завалу Абдул Азизович, 1914 г.р., чеченец, бывший кандидат в члены ВКПб с 1932 по 1937 годы. Исключен за связь с врагами народа. Со средним образованием. Бывший зав. отделом Наркомпроса ЧИАССР. В феврале 1944 г. при выселении чеченцев и ингушей арестован за нелегальное хранение оружия. С органами НКВД-НКГБ сотрудничал с 1942 года и характеризовался положительно.

"Алхазур" с 1931 до 1941 года, т.е. до перехода Исраилова на нелегальное положение, был с ним тесно связан, так как Исраилов намеревался жениться на его сестре, «Алхазур» высказал своё согласие ликвидировать Исраилова, при условии, если ему после этого будет разрешено проживать на территории Грозненской области. Мы обещали. "Алхазур" кроме ОРУЖИЯ снабжен также ядом.

В случае необнаружения Исраилова Хасана, "Алхазур" обещал ликвидировать других бандглаварей -- Магомадова Идриса или Алхастова Иби, в зависимости от ситуации. Работой "Алхазура» на месте будет руководить начальник Ахалхевского оперативного сектора полковник госбезопасности Жгенти…

ГИБЕЛЬ МАГОМАДОВА

19 августа… Берии и Меркулову от Кабулова.

Донесение

По показаниям обработанного нами бандита Мамедова Султана, азербайджанца, дезертировавшего в 1943 г. из Красной Армии, II августа Магомадов Идрис со своей группой имел вооруженное столкновение с нашей оперативно-войсковой группой из хевсур и грузинских чеченцев, возглавляемой работником НКВД Грузии тов. Схиртладзе. В этом столкновении пулемётной очередью Идрису Магомадову оторвало правую руку. По словам Султана Мамедова Идрис Магомадов скончался, его труп брошен в ущелье.

23 августа… В ТОТ ЖЕ АДРЕС… От Кабулова

В дополнение к нашей информации от 19 августа докладываю.

Посланная оперативная группа, возглавляемая тов. Схиртладзе, в соровождении Мамеда Султанова, участника банды Исраилова в Хильдихороевском ущелье обнаружила известного бандглаваря Магомадова Идриса. Он оказался живым, тяжело раненым, без правой руки. Но несмотря на это при подходе опергруппы завязал перестрелку и произвел левой рукой по участникам нашей группы 5 выстрелов из пистолета «ТТ». Он тут же был убит.

ИЗ ДОНЕСЕНИЯ КОМАНДИРА 3-й РОТЫ 141-го горнострелкового полка лейтенанта МЕДВЕДЕВА 23 августа 1944 года 0 ЛИКВИДАЦИИ МАГОМАДОВА ИДРИСА В ХИЛЬДИХАРОЕВСКОМ УЩЕЛЬЕ

Получив задачу от наркома НКВД Грузинской ССР Каранадзе провести операцию по захвату Магомадова Идриса силами 3-й горно-стрелковой роты и группой Тушинцев 22 августа решил одной группой численностью 40 человек закрыть отход банды по Хильдехороевскому ущелью к реке Аргун, а второй в количестве 60 человек прочесать лес сверху вниз. Под пистолетом, на всякий непредвиденный случай, плененный бандит Султан Мамедов привел головной дозор к тщательно замаскированному в лесном массиве хутору из двух домов и 4-х землянок, в которых нашли одежду, посуду, сыр, масло, кукурузную муку и другие вещи.

Пройдя от землянок метров 700 наш проводник остановился как вкопаный: "Дальше не пойду, -- вполголоса сказал он. -- Магомадов жив. Слышите, стонет. Он меня знает, не смогу встретиться с ним глазами». Сделав несколько шагов капитан Метросян по грузински сказал майору Светладзе: "Вон он, лежит без движения у валуна, окружайте!" Сержант Горбулёв пополз с левого фланга, а капитан Метросян, привстав стал заходить справа. Услышав голоса, главарь банды очнулся, приподнялся и левой рукой произвел три выстрела подряд. И вот в этот момент сержант дважды выстрелил. Стрелять стал и капитан и майор Светладзе. Бандит целился, однако выстрела не было. Оказывается в его пистолет попала чья-то пуля. Сержант Горбулёв крикнул: "Не стреляйте, живым возьмём!" Однако капитан Метросян продолжал стрелять. Теперь уже стреляли кому не лень в поникшего бандита. Видимо каждому хотелось получить награду. Кто-то выстрелил разрывной пулей, кровяные брызги заляпали камень-валун…

Майор Светладзе приказал обыскать убитого, однако он з ашевелился. Грузинскому бойцу майор приказал отрезать голову. Тот отказался -- живой ещё. Тогда Светладзе сам сделал это.

НА ОЧЕРЕДИ ОКАЗАЛСЯ ИСРАИЛОВ

ИЗ ГРОЗНОГО ПО «ВЧ» тов. БЕРИЯ 1 декабря 1944 года

ДОНЕСЕНИЕ

…В октябре к Яндарову явились родственники Исраилова участники его банды -- Исбахиев Абдурахман и Исаев Эльберт. Исбахиев по нашему заданию организовал группу "бандитов" -- своих родственников: 3-х братьев Байсагуровых и 2-х братьев Умаевых и связал их с нашим агентом "Индербаевым" и от имени Яндарова поручил им ликвидировать Исраилова. 26 ноября Исбахиев был послан для выяснения местонахождения Исраилова и ускорения его ликвидации. I декабря Исбахиев был принят нами и сообщил, что он, пользуясь родственными связями и доверием Исраилова встретился с ним в местечке Терлой Ахалхевского района и получил от Исраилова для передачи Яндарову письма адресованные в Москву, самому Яндарову и Дроздову. Кроме того Исраилов поручил Исбахиеву организовать ему встречу с Яндаровым в районе Пешхоевского ущелья 7 декабря сего года.

На обратном пути от Исраилова Исбахиев встретился со своей фальшивой бандгруппой. Указал ей местопребывания Исраилова и дорогу по которой 7 декабря он будет проходить на встречу с Яндаровым. Разбив группу на две части он указал каждому заговорщику место его засады, мимо которой жертва пройти не сможет.

Теперь о содержании переданных Исраиловым писем, которые сводятся к следующему:

1. Яндарову он пишет, что желает с ним встретиться, поговорить о создавшейся для него тяжелой обстановке, на которую изменил свои взгляды. Хочет посоветоваться с Яндаровым. Просит его прислать бумаги для писем, последние номера газет, носильные вещи и табак.

2. В письме к Дроздову просит помочь получить из Москвы прощение за совершенные преступления. Интересуется судьбой арестованных родственников: брата Хусейна и дяди Мурадова. Просит прислать лекарство от туберкулёза, бумагу, журналы и газеты.

З. Пространное письмо товарищам Сталину, Молотову, Верховному Совету, иностранным корреспондентам и представителям союзных держав содержит чрезвычайно путанные, политически безграмотные антисоветские объяснения причин бандитской контрреволюционной деятельности. В письме всё сводится к тому, что при определнных условиях он и другие оставшиеся бандглавари согласны явиться с повинной.

Сведения Исбахиева и других наших агентов, а также содержание писем Исраилова свидетельствуют о том, что условия в которых очутились бандиты, вызвали в их среде разложение и безнадёжность.

В связи с вышеизложенным, считаем целесообразным:

1. Группу Хучмарова -- Яхьяева ориентировать по месту нахождения Исраилова.

2. Яндарова послать на встречу с Исраиловым 7 декабря, поручив ему вести переговоры о "добровольной явке" и тем самым дезориентировать Исраилова о наших истинных намерениях по его ликвидации.

З. Поручить 4-му Управлению НКГБ СССР приготовить "сюрпризы" (взрывные устройства в посылках -- авт.) для отправки Исраилову под видом ПРОСИМОГО им лекарства и ДРУГИХ вещей . /Это ли не методы прожженых террористов? И не с этим ли мы теперь призываем вести беспощадную борьбу? – авт./

4. В связи со сложившейся обстановкой и условиями сложной местности, физическое уничтожение Исраилова следует проводить только агентурным путем. Проведение войсковых мероприятий по нашему мнению не даёт результатов.

Тексты писем Исраилова переданы Управлению ББ НКВД СССР.

Просим ВАШИХ указаний.

Комиссар госбезопасности КАКУЧАЯ

Начальник УНКВД по Грозненской области ДРОЗДОВ

На первом листе этого чрезвычайно откровенного документа размашисто синим

карандашом начертано:

«Тов. КОБУЛОВ -- я согласен. Если и Вы согласны то заготовьте проект»

Л.Берия. 2.12.44.

В этот же день по "ВЧ" в Грозный тов. КАКУЧАЯ и ДРОЗДОВУ

от БЕРИИ поступило указание (а вернее, окончательный

ПРИГОВОР ИСРАИЛОВУ – авт.)

Исраилов в результате мероприятий по его активному преследованию вынужден искать пути к примирению с органами Советской власти. Предлагаю подготовить все необходимые мероприятия для того, чтобы обеспечить ликвидацию Исраилова Хасана в четверг 7 декабря сего года при проведении им явки с Яндаровым Абдул Гамидом.

И наконец, последний документ…

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ЛАВРЕНТИЮ БЕРИЯ

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

О ликвидации Исраилова Хасана

Для выполнения Вашего указания о ликвидации Исраилова Хасана было привлечено несколько агентурных групп из числа завербованных чеченцев и ингушей, как добровольно явившихся в органы НКВД, так и находящихся на нелегальном положении.

Наиболее перспективной агентурной группой, имевшей по сравнению с другими больше возможностей осуществить ликвидацию Исраилова Хасана, являлась группа Индербаева Ульби, братьев Умаевых Умар-Хаджа и Шамиля и 3-х братьев Байсагуровых.

Индербаев во время операции по выселению чеченцев и ингушей был в числе других бандитских пособников арестован и находился в Грозненской тюрьме, II июня 44-го Индербаев, с санкции Кобулова был завербован и направлен с разработанной легендой в горы, с задачей связаться со своими родственниками бандитами Умаевыми Умар-Хаджи и Шамилем и братьями Байсагуровыми, чтобы привлечь их для ликвидации Исраилова. Братья Умаевы и Байсагуровы, находясь на нелегальном положении, состояли в то время в бандитской группе Исраилова. Затем откололись от него и составляли так называемую Кенахоевскую банду. Все они выходцы из Кенахоевского сельсовета бывшего Итум-Калинского района.

Индербиев связался с Имаевыми и Байсагуровыми. Встретился с Хасаном Исраиловым, рассказал ему о себе согласно полученного задания и разработанной легенды. Однако ликвидацию Исраилова он затянул. Видимо это вызвано было неверием в наши обещания и агитацией проводимой Исраиловым.

24 октября Индербиев явился в Грозный. Представив подробное донесение о проведенной им подготовительной работы по ликвидации Исраилова, он пообещал ликвидировать его в ближайшее время. Вместе с этим он заявил, что участники группы по уничтожению Исраилова Умаевы и Байсагуровы интересуются вознаграждением за выполненную работу.

Индербиев получил от нас соответствующее обещание, был проинструктирован и 27 октября вновь направлен в горы. Исраилов Хасан больше всего остерегался этой группы, потому что в её составе находились бандиты, хорошо знавшие приёмы и методы применяемые Исраиловым для нелегального существования. Кроме того, группа была родственно связана с участниками банды Исраилова, неотступно находившимися с ним. Мы этой группе уделяли особое внимание.

Мы стали изыскивать возможности для контроля и проверки этой подозрительной группы и оказания нажима на её участников с целью выполнения нашего задания. Для этого через Яндарова Абдул Гамида были обработаны и завербованы бывшие члены банды Исраилова -- Исбахиев Абдурахман и Исаев Эльберт. Оба -- родственники ближайших сподвижников Исраилова, а Исбахиев кроме всего дальний родственник самого Исраилова. Это обстоятельство было нами использовано для пользы дела. Мы потребовали, чтобы Исбахиев дал клятву участникам заговорщической группы, что он как родственник Исраилова не будет объявлять им месть за его убийство.

Исбахиев встречался с Исраиловым, связывался с нашей группой и ориентировал её о точном местонахождении Исраилова и его передвижениях. Так в связи с предстоящей 7 декабря встречей Исраилова с Яндаровым, Исбахиев по нашему заданию расставил засаду.

Однако встреча 7 декабря не состоялась. Мы оттянули её в связи с тем, что посланная из Москвы «техника», без которой затруднялось осуществление ликвидации Исраилова, прибыла к нам с опозданием.

Исраилов же к месту предполагаемой встречи прибыл. Связался с Исбахиевым и назначил новое время и место для встречи с авторитетом Яндаровым.

Несмотря на заблаговременно расставленные засады в тот момент уничтожить Исраилова не решились, так как с ним были близкие его единомышленники, отважные и ловкие бандиты в количестве 9 человек. Находившиеся в засаде люди и сам Исбахиев стрелять по Исраилову побоялись.

С целью закрепления и усиления группы, чтобы заставить активизироваться, Исбахиев по нашему заданию привел к нам на переговора старшего брата Байсагуровых – Ибрагима. Одновременно с этим в Ахалхеви для связи, инструктажа и нажима на группу Исбахиева выехали товарищи Какучая и Каранадзе /Нарком НКВД Грузии – авт./ Эти мероприятия ускорили выполнение группой Исбахиева задания.

В ночь на 15 декабря дом где находился Исраилов Хасан был окружен. Умаев Умар-Хаджи через окно произвел выстрел в Исраилова. Раненому Исраилову удалось скрыться.

I4 декабря по нашему указанию точное местопребывание Исраилова сообщено было и группе Байсагурова Ибрагима и Ахмадова Хамида, которые селения Рошни-Чу – были посланы Яндаровым помочь группе Исбахиева ликвидировать Исраилова, но опаздала.

Были приняты все меру к розыску Исраилова. Агентура посланная нами и Ахалхевским сектором доносила, что Исраилов тяжело ранен и участники его банды ищут перевязочный материал для оказания ему помощи. Эти сведения, переплетенные различными подробностями о ранении Исраилова, исходили от двух наиболее близких к нему бандитов -- Завгаева Зома и Юсупова Чока.

До 26 декабря кроме слухов о ранении Исраилова мы никакими другими данными не располагали, хотя пустили в ход все наши возможности для того, чтобы установить где находится Исраилов и в каком он состоянии.

26 декабря Яндарову через Исбахиева Абдурахмана и Исаева Эльберта удалось связаться с Завгаевым Зома и Юсуповым Чока и секретно доставить их к нам для переговоров. Вместе с Каранадзе мы допросили этих бандитов, но кроме имевших у нас данных о том, что Исраилов ранен в руку и бок мы ничего от них в тот день получить не сумели. Однако мы отправили их с заданием выяснить, где находится Исраилов и сообщить нам.

Авторитету Яндарову было поручено во что бы то ни стало обработать Завгаева и Юсупова и узнать от них все, что им известно об Исраилове.

На другой день, 27 декабря Яндаров сообщил о желании Завгаева и Юсупова вновь приехать в Грозный для переговоров, На новой встрече Завгаев сообщил, что за вознаграждение может отдать нам живого Исраилова, что с ним находятся его сын Магомед, Хожаев Сейд-Али, Хожаев Сейди и Завгаев Адам, которые при проведении операции по изъятию Исраилова окажут жестокое сопротивление.

Зома Завгаев за выдачу Исраилова потребовал 400.000 рублей, предоставление свободы участникам банды Исраилова, которых он приведёт на добровольную явку к нам, а также освождения родственников Исраилова, находящихся под стражей. При всем этом Завгаев непременным условием поставил отправку в Урус-Мартан, с последующим освобождением, дяди Исраилова Хасана по матери, одного из крупных организаторов и сподвижников Исраилова по Итум-Калинскому району -- Мурадова, содержащегося в Грозненской тюрьме.

Мы дали согласие на эти условия и 28 декабря отправили в горы за Исраиловым Хасаном нашу оперативную группу вместе с Яндаровым, Завгаевым Зома и группой в 10 человек легализованных бандитов.

29 декабря из района Бушни-Ошной труп Исраилова Хасана доставили в Урус-Мартан, где под нашим наблюдением был зарыт.

Осмотром трупа было установлено, что кроме ранений выстрелом Умаева Умар-Хаджи в руку и в область живота, было ещё 2 пулевых ранения в голову. Яндаров сообщил,что эти 2 выстрела в голову раненого Хасана Исраилова совершил ЗОМА ЗАВГАЕВ.

Мурадов Усман, дядя Исраилова Хасана, как и было договорено, 29 декабря нами был освобожден, но вследствие болезни, вызванной недостатком питания в тюрьме и чрезмерного употреб ления пищи /как это понимать? – авт./ после освобождения на д р у г о й д е н ь умер.

В настоящее время проводим мероприятия по выводу из гор групп Хучбарова Ахмеда и Махаури Бисолта, которые нами привлечены были для ликвидации Исраилова, за что им было обеща но освобождение от ответственности за совершенную бандитскую деятельность. Эта задача осложняется в некоторой степени тем, что Хучбаров и Махаури лично Исраилова не ликвидировали и таким образом не ИСКУПИЛИ своей вины перед Советской властью. .

Однако мы распространяем легенду, что группы Хучбарова и Махаури способствовали ликвидации Исраилова и этим заслужили себе право быть освобожденными от наказания за ранее совершенные преступления. /Ну да, иначе же их не выманить! – Прим. автора/.

Фотоснимки Исраилова прилагаются.

Комиссар госбезопасности КАКУЧАЯ

Комиссар госбезопасности, начальник УНКВД ДР0ЗДОВ

5 января 1945 года 17/1

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Прощаясь в Итум-Кале с Лайсат Байсаровой, я услышал от неё то, о чем она, казалось, должна была поведать в первую очередь, но, воспитанная в жестко коллективистских понятиях, умалчивала до последней минуты – о личных утратах, о своей кровной обиде.

– 0 личной трагедии, – сказала она, – я не говорила умышленно, чтобы не подумали, что мстила, до сих пор мщу и, пока жива, мстить буду за себя, за свое горе. Это не так, хотя и оно в немалой степени способствовало моему резкому разрыву с коммунистической партией, с советской властью.

Кончиком белого, как снег, платка она смахнула слезы, навернувшиеся на ее смелые глаза, и поведала о самом близком, о боли, что вовеки не утихнет:

– Я ведь годовалого сына лишилась. Моего нежного, красивого, долгожданного малыша. Его не стало в первый же день депортации, 23 февраля 44-го года. Моего маленького Шамиля вместе с растившей его матерью Ахметхана советские государственные бандиты увезли в неизвестном направлении, хотя клятвенно заверяли, что моего ребенка не тронут, а вместе с ним обещали пощадить и его бабушку, которая няньчила, лелеяла любимого внука… Выселили, загубили в пути на каторгу и моих родителей: папу и маму, которые в Галашках в школе учили ингушских детей уму-разуму. Неизвестно, где пропали также мои четыре брата и три сестры.

А мужа своего, прекрасного, сильного, доброго Ахметхана я потеряла в неравной схватке с окружившими нас в Мойсты чекистами в сентябре сорок четвертого. Мы уложили тогда не одного карателя. Страшный был день, он оставил в моём сердце незаживающую рану, а на лбу – вот эту отметину.

Покопавшись в тайнике, Лайсат достала пожухший от времени лист голубой бумаги с отпечатанным типографским способом воззванием «КО ВСЕМ МУСУЛЬМАНАМ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА»:

– Как самую дорогую реликвию берегу эту листовку! – заявила она с нескрываемой гордостью.

С разрешения владелицы, я переписал текст. Он был довольно длинным, поэтому приведу только одну фразу: «Лучше умереть свободным, чем жить в неволе, ожидая постепенного истребления нашего народа!»
Журнал "ДОШ", № 7 за 2005 г.